Кэролайн проснулась практически с рассветом, судя по тому, каким пурпурным, красочным и в тоже время нежно розовым выглядело небо из окна. Скорее всего, было чуть раньше шести утра. Ласковые лучи солнца приятно согревали кожу. Девушка улыбнулась, радуясь тому, что сейчас она могла позволить себе наслаждаться этим теплом, хотя ещё некоторое время назад, без чудодейственного кольца, она была вынуждена жить в тени. Хоть это был совсем небольшой промежуток её существования, в самом начале обращения, этого всё же хватило, чтобы по-настоящему ценить жизнь в свете.
Вампирша специально настраивала сейчас себя на позитивные мысли, чтобы встретить день с лёгкостью и радостью, не вспоминая обо всём том, что произошло вчера. То, что по всему этому поводу она чувствовала, Кэролайн даже не хотела выяснять. Не время для самокопания, она устала от этого. В данный момент она не желала снова сталкиваться с бесконечными проблемами, собственными угрызениями совести и противоречивыми чувствами. А этого не избежать, стоило ей только подумать о Клаусе.
Конечно, понятное дело, что, раз уж они проводят этот месяц вместе, рано или поздно ей придётся с ним хотя бы увидеться. Но, судя по его вчерашнему заявлению, он больше не собирался уделять ей слишком много времени, а значит, ей будет легче со всем этим справиться. Должно быть легче, по крайней мере. Конечно, от темы её непонятных отношений с Ником не уклониться, ведь Бонни обещала звонить каждый день явно потому, что слишком волновалась и не до конца верила ей. Может быть, даже подозревала что-то. А значит, любые их разговоры с Беннет будут, так или иначе, о нём.
Но хотя бы сейчас она, пусть и на короткое время, просто будет радоваться новому дню, наслаждаться жизнью и ни о чём не беспокоиться.
Её размышления прервала открывшаяся дверь. Конечно, Клаус даже не счёл нужным постучаться. Если он без спроса и приглашений появлялся у неё дома ещё в Мистик Фоллс, когда только хотел, то не стоило ожидать от него соблюдения вежливости сейчас.
И всё же, его визит оказался для неё неожиданным. Что ему надо здесь, в такую рань, да ещё и после его вчерашнего монолога, в котором он ясно дал понять, что следующий шаг, если он вообще будет, - за ней?
По его лицу сейчас сложно было определить какие-то эмоции, и о том, в каком он сейчас настроении, она и понятия не имела. Поэтому решила на всякий случай попытаться помириться с ним, если он, конечно, злился после вчерашнего. Зачем ей идти на это? Хотя бы потому, что этот оставшийся месяц им лучше провести просто как друзьям, а не как врагам. Она не хотела портить с ним отношения, - это она знала точно, а о другом пыталась и не думать.
-Привет, - как можно более мягко сказала Кэролайн, присев на кровати.
-Привет, - ответил, пожалуй, абсолютно равнодушным и лишённым каких-то эмоций голосом, Ник. - Собирай вещи, мы уезжаем.
Ну, по крайней мере, он не был обижен. Уже что-то. Да и за что, в конце концов? Он и сам должен был понять, почему она так повела себя в том разговоре с Бонни.
Хотя в глубине души девушка понимала, что, если его что-то всерьёз задело вчера, то причина была не в телефонном объяснении, а в чём-то ином, всё было гораздо глубже и серьёзнее. И, как бы она ни пыталась сделать вид, прежде всего перед самой собой, что ей всё равно, это было не так. Сколько не тяни тему с выяснениями отношений, рано или поздно придётся это сделать.
Ну вот, она опять об этом подумала. Не стоило мучить себя подобными мыслями, надо сконцентрироваться на чём-то ином, и так переждать месяц. Не подпуская его слишком близко к своему сердцу, не позволяя ему окончательно разрушить её мир. Потом, когда они распрощаются, она научится жить без него. В конце концов, раньше же как-то справлялась.
И, теперь, когда она заставила себя не думать о своих непонятных чувствах, другая, неожиданная мысль сама внезапно пришла в голову: они уезжают. Клаус только что сказал, что им предстоит куда-то отправиться. Но с чего бы? Вроде с Эстер уже разобрались, неужели они снова находились в какой-то опасности? Иначе, почему ему приходит в такую рань и сообщать ей о переезде?
- Что? - тут же переспросила она. - Куда? Зачем?
- Потом объясню, - уклончиво произнёс он.
Всё это странно. Тут два варианта: либо им и вправду что-то угрожало, либо Ник вдруг решил выполнить своё обещание показать ей мир. Причём вот так вот неожиданно. Очередной его сюрприз? Если так, то это тем более необычно, особенно если учесть, что между ними словно построилась ледяная стена равнодушия. Возможно, и даже, скорее всего, напускного с его стороны, но от этого не легче.
- А почему не сейчас? - всё же попыталась добиться ответа вампирша. Она уже собралась окончательно вставать, и, сбросив одеяло, свесила ноги с кровати.
Тот факт, что на ней была лишь лёгкая сорочка, как раз именно та самая, в которой она когда-то ночевала с ним в одной кровати, её ничуть не смущал. В какой-то степени, наоборот, ей нравилось то, что она почти раздета перед ним. По крайней мере, хоть так есть какой-то шанс снова увидеть в его глазах интерес к ней, а не пугающую пустоту, как сейчас. Возможно, в глубине души это даже была её невольная попытка подтолкнуть его на какие-то действия. Но, как ни странно, Ник никак не отреагировал на её внешний вид.
- Я подожду тебя внизу, - только и сказал Клаус, и, выходя, закрыл за собой дверь.
=====================
Кэролайн не осталось ничего другого, кроме как собрать все вещи. Хотя тот факт, что гибрид не счёл нужным ни объяснить ей, почему они внезапно уезжают, ни сказать, куда именно, её совсем не радовал. Конечно, она понимала, что могла ему доверять – после всего случившегося с ними за эти дни она точно это знала, но, тем не менее, ей бы хотелось, чтобы они вместе принимали решения, а не он один.
Хотя, если подумать, то откуда вообще у неё такие мысли? Они же чужие друг другу, и у них не будет ничего общего по истечению этого месяца. Тогда почему её так задевало отношение Клауса? Ей должно быть всё равно.
Машина уже стояла внизу, и гибрид-водитель терпеливо ждал их, когда девушка вышла из гостиницы. Ник стоял рядом и явно ожидал её. Впрочем, когда она появилась, он оставался столь же равнодушным, как и прежде. Лишь молча смотрел в её сторону, будто сквозь неё, словно что-то обдумывая.
Потом вдруг Клаус подошёл к ней и так же, ни слова не сказав, взял у неё чемоданы, чтобы отнести их к багажнику автомобиля. Но она упрямо вцепилась в них, не позволяя ему это сделать. Раз уж он решил хранить дистанцию, она, пожалуй, последует его примеру.
- Я вампир, мне совсем не тяжело, - несколько обиженным и недовольным тоном произнесла Кэролайн, давая понять, что не в восторге от всей сложившейся ситуации.
- А я гибрид, и я сильнее, - с ухмылкой ответил он, проигнорировав её старания задеть его. - К тому же, ты, прежде всего, девушка.
На какой-то момент эти слова ей напомнили, что, несмотря ни на что, Клаус всегда относился к ней по-особенному, более бережно и внимательно, чем кто-либо ещё. И, всё-таки, как бы она это не отрицала, ей это нравилось, более того, она даже нуждалась в этом. С ним она действительно чувствовала себя ещё человеком, а не каким-нибудь могущественным сверхъестественным существом. С ним она могла быть слабой, и это, в то же время, помогало ей оставаться сильной и независимой.
И даже сейчас, несмотря ни на что, хотя бы в этом его отношение к ней не изменилось. Это осознание внезапно заставило её смягчиться. Девушка тут же выпустила чемоданы, позволяя ему забрать их.
- Теперь ты скажешь, куда мы уезжаем? – после небольшой паузы, когда он уже открыл перед ней дверь машины, поинтересовалась Кэролайн, давая понять, что она всё-таки ещё обижена за то, что он не посвятил в её планы. Как будто её мнение не имело значение. Это задевало.
- Скорее, возвращаемся, - поправил вдруг её он, садясь рядом. - В Мистик Фоллс.
От удивления девушка на какое-то время словно потеряла дар речи. Возвращаются? Как? Почему? Значит ли это, что их соглашению конец? Ведь там, в родном городе, в окружении друзей, ни о каком продолжении их сделки не могло быть речи. Но почему он так решил? Неужели его настолько задел вчерашний разговор?
Она хотела сказать так много, задать немало вопросов, всячески пытаться убедить его остаться, потому что, знала: она не желала вот так расстаться с ним, и не готова сделать это именно сейчас. Но Кэролайн так и не смогла подобрать нужных слов.
- Но месяц ещё не прошёл! - только и нашла, что сказать, она.
- Я знаю, - невозмутимо ответил Ник. – Но неужели ты думаешь, что Бонни не рассказала никому из твоих друзей о сделке? Она не настолько мне доверяет, чтобы быть уверенной в твоей безопасности, - он говорил эти слова с прежним равнодушием, как будто ему нет до этого дела, но по тому, как он отвёл взгляд в сторону, вампирша поняла, что вся эта ситуация нравится ему не больше, чем ей. Ему тоже тяжело, и, может, в разы сильнее, чем ей. - Она только притворилась, что согласна. На самом деле, уже наверняка бежит спасать тебя от такого монстра, как я, - с усмешкой заметил Клаус. - И знаешь, бороться с их компанией я не хочу. Так что я просто верну тебя им.
Он смотрел в окно, а потому не заметил, как потеплел взгляд Кэролайн при его последних словах. Он не хотел убивать дорогих ей людей, он почти впервые в жизни шёл на уступки, лишь бы сберечь жизни тех, кто его ненавидел, ради неё, чтобы она не переживала – это многое значило.
- А как же наше соглашение? – осторожно поинтересовалась девушка. Она прекрасно понимала, что он прав, и глупо было бы надеяться, что Бонни оставит всё, как есть. Но, по крайней мере, Кэролайн всё же надеялась, что, несмотря на всё это, можно найти какой-то компромисс.
Но он понял её слова по-своему.
- Не волнуйся, поскольку это моё решение вернуться раньше срока, я сдержу обещание и выполню твои условия, - твёрдо уверил Ник.
Условия… Девушка вспомнила, что она сказала ему тогда, в ту ночь, когда он пришёл к ней и предложил эту сделку. Тогда она сгоряча потребовала от него слишком многое. В частности, покинуть город и исчезнуть из её жизни навсегда.
И теперь, когда срок так внезапно приблизился, она чувствовала, что не хотела этого. Кто бы мог подумать, что всё окажется именно так? Тогда Кэролайн была уверена, что просто проведёт с ним этот несчастный месяц, а потом с удовольствием распрощается навсегда. И уж тем более, без всяких сожалений. Но сейчас всё изменилось… Она не хотела, чтобы он уходил, но и не могла его удержать. Как? Что она ему сказала бы?
Вдруг вспомнились слова Клауса, сказанные той же ночью: «Боишься, что влюбишься в меня за это время?» Тогда этот вопрос возмутил её, но, в то же время, взволновал, словно бы испугал. Может, уже тогда она не так уж ненавидела его? Ей всегда нравилось, льстило его внимание, если быть честной перед самой собой. Да и сам он был таким загадочным, непохожим на остальных и тем самым особенно привлекательным для неё. Но всяческую симпатию она скрывала за маской ненависти. Так было легче, и, может, она смогла бы саму себя убедить в этом. Но эта сделка… Он ведь предложил ей, казалось бы, какой-то пустяк: всего лишь оставить всякую вражду на месяц, и всё. Но, когда она стала собой с ним, узнала его, всё произошедшее перестало казаться незначительным…
Кэролайн побледнела от волнения, вызванного пришедшей в голову мыслью. Он на это рассчитывал, он этого добивался. Может, даже знал, что это случится. С самого начала. Как будто понимал и чувствовал её намного лучше, чем она сама.
- Почему ты не сказал мне сразу, что мы возвращаемся, как только зашёл ко мне утром? – только и спросила вслух девушка, пытаясь хоть как-то отвлечься от своих мыслей.
- Потому что знал, что ты будешь спорить, - бесстрастно ответил Ник. - Но всё решено. Мы уже едем в Мистик Фоллс, и тебе придётся смириться с этим.
Машина тормознула возле её дома раньше, чем Кэролайн ожидала. Или просто время пролетело незаметно... Но, как бы то ни было, они уже приехали, и нет смысла тянуть с расставанием, раз оно неизбежно.
Девушка, неохотно выйдя из автомобиля, некоторое время, не шевелясь, словно пустым взглядом смотрела на места, где провела почти все восемнадцать лет своей жизни.
В Мистик Фоллс стояла на удивление тёплая погода. Будто сама природа города встречала её и радовалась её возвращению. Только сама Кэролайн почему-то не чувствовала ответного воодушевления. Наоборот, ей вдруг захотелось уехать отсюда как можно дальше. Непонятно, почему, но вся эта обстановка будто начала душить её, её тянуло прямо сейчас убежать из этого места куда-то далеко, где она могла бы почувствовать себя свободной. От чего или от кого - она не могла понять.
- Дом, милый дом, - произнесла девушка, просто, чтобы что-то сказать. Услышав, что Клаус подошёл к ней, она, не оглядываясь, спросила как-то обречённо: - И что теперь? Ты уедешь?
- Ну да, как договорились, - ответил Ник, пристально глядя на Кэролайн и пытаясь понять, что она чувствовала сейчас. В её голосе звучало какое-то странное отчаяние, но глаза смотрели на всё кругом с пугающим безразличием.
- А куда? - наконец, повернувшись к нему, поинтересовалась она.
- Пока не знаю, - растерянно ответил Клаус, не понимая, к чему она клонит. Наверное, впервые за всё время, он и не представлял, что у неё сейчас на уме. - Скорее всего, в Рим.
Кэролайн только кивнула и снова отвернулась. Внутри неё сейчас бушевало так много чувств, противоречивых и порой пугающих, что она просто пыталась оградиться от них и не думать ни о чём. Пусть всё поскорее закончится. Ей просто надо заново влиться в родной город и привычную жизнь. Скорее всего, она быстро привыкнет, стоит ей только увидеть родных ей людей. Тогда всё снова станет прежним, близким и понятным.
Не дождавшись от неё более выразительной и понятной реакции на эти слова, Ник всё же не ушёл. Уйти именно сейчас почему-то особенно не хотелось. Нет, он и не рассчитывал на то, что она будет просить его остаться, но всё же, в глубине души на это надеялся. Хотя это мало что меняло, потому что уезжать вот так, только из-за какой-то сделки, навсегда, он был не намерен. Пусть это и нечестно, но, в конце концов, он всегда играл по своим правилам.
Хотя она, похоже, верила в то, что они сейчас видятся в последний раз. Он не собирался переубеждать её в этом пока. По крайней мере, теперь, когда девушка всерьёз думала, что они расстаются, она может, наконец будет честна с ними обоими и признает очевидное хотя бы перед самой собой. Может, это и эгоистично, так играть с её чувствами, но в прошлый раз это сработало. И неважно, какой ценой, но он не собирался отступать сейчас. Ей просто надо выплеснуть все свои эмоции, и он даст ей такую возможность.
- А как же три дня? - вдруг нарушила молчание Кэролайн каким-то сухим, безжизненным голосом.
Но смысл сказанных ею слов, несмотря на тон, был слишком важен. Она сама вспомнила о его ультиматуме, выдвинутом в пылу ссоры, а значит, думала об этом и хотя бы допускала мысль о том, что захочет и сможет всё изменить.
Клаус вдруг понял, что слишком многого ждал от восемнадцатилетней, ещё совсем не знавшей жизнь, девушки. Ей нелегко вот так вот просто отказаться от всего, что она считала правильным, ей непросто пойти против своих убеждений, принципов, по которым проходила её жизнь. И он мог это понять, должен был. В конце концов, у них впереди целая вечность, и торопиться некуда. Она и так уже начала идти к нему навстречу, пусть и неосознанно и неуверенно пока, но это уже значительно.
Девушка отвела взгляд, словно бы смутившись того, что только что сказала. Она не хотела, чтобы он думал, будто это что-то значит, но и промолчать не могла. Ощущение, что надо тщательно подбирать каждое слово, чтобы оно не оказалось лишним. Не зная, что ей и делать в этой ситуации, Кэролайн только растерянно пояснила:
- Ты обещал, что у меня будут три дня на раздумья, но если ты изменил решение, я просто хочу знать...
- У тебя есть три дня, - твёрдо сказал Клаус. - Я уеду не сразу.
Кэролайн наконец посмотрела на него, и его странная решимость, уверенность и понимание во взгляде поколебала её. Стало страшно от того, что, может, она сейчас совершала серьёзную ошибку, позволяя ему на что-то надеяться.
Несмотря на все его положительные качества, которые, несомненно, были, Клаус всё же оставался Клаусом, от которого в любой момент можно было ожидать чего угодно. Неспроста та же Ребекка любила и ненавидела его в равной степени, постоянно ссорилась и в то же время всегда возвращалась к нему. Он слишком импульсивен и мстителен, он не умеет прощать ошибок, никому, даже родным. Может, даже в первую очередь именно им - самим близким.
Вся сущность Клауса, похоже, состояла в том, чтобы причинять боль и себе, и любимым, снова и снова, и так до бесконечности. Он просто не мог быть окончательно счастлив, и так же рядом с ним не мог быть счастлив кто-то ещё.
Так зачем ей менять свою относительно уверенную и спокойную жизнь на такое размытое и неясное будущее с непредсказуемым гибридом, только из-за какой-то влюблённости, которая, может быть, ей только показалась?
- Это ни к чему, - решив отрезать все пути назад уже сейчас, чтобы не оставить им обоим никаких шансов, произнесла девушка.
Как ни странно, на Клауса не особо повлияли ни её тон, ни её слова. Вместо того, чтобы разозлиться и уйти, он только улыбнулся, и, не сводя с неё глаз, сказал:
- И всё же, они у тебя есть.
Некоторое время они просто молча смотрели друг на друга, и Кэролайн разрывалась от странного желания не отпускать его, уехать вместе с ним, попробовать изменить всё, рискнуть и дать им шанс. Эти мысли напугали её, и поэтому она раздражённо выпалила вслух:
- Всё, пока, - и решительно повернулась к дому.
- До встречи, - только и ответил Клаус и вдруг, подойдя ближе, обнял её.
Кэролайн замерла от неожиданности, не зная, что и делать. Разумом она понимала, что лучше поскорее уйти от него, но ей так не хотелось этого делать. Девушка едва не расплакалась от обиды. Она и так с трудом сдерживалась от того, чтобы просить его остаться, а тут ещё и это. Когда он так рядом, ей сложно контролировать свои эмоции, которые и без того на пределе. Помимо всего прочего, они стояли возле самого её дома, где их мог бы увидеть любой из её знакомых. Это слишком. Если её мать сейчас не на работе, а в такую рань она ещё, скорее всего, дома, то есть весьма высокий риск того, что она может выйти в любой момент и увидеть её с Клаусом. И только эта мысль, наконец, вернула её в себя и придала ей сил.
- Никакой встречи не будет, - сказала как можно более гневно она, намеренно пытаясь ему, наконец, дать понять, что у них никогда ничего не получится. - Отпусти меня, нас же могут увидеть!
Эти её слова почти достигли цели, по крайней мере, они задели его. Напомнили о том, что, по сути, три дня – ничтожно малое количество времени для того, чтобы она смогла что-то понять и изменить в своей жизни. Даже сейчас её больше всего беспокоило вовсе не то, что, как она думала, они видятся в последний раз, а именно то, что их могут заметить её друзья. Это оказалось для неё важнее, и ему это было обидно. Когда прощаются с действительно дорогими людьми, не думают о чём-то другом, менее важном и значительном в этот момент. Хотя бы сейчас она могла бы забыть о своих принципах, пусть и ненадолго. Но она этого не сделала.
- Ладно, не беспокойся, я уже ухожу, - резко отпустив её, произнёс отчуждённо он. Нет, он не был зол на неё, но какая-то пустота в душе уже заняла своё место, словно пытаясь загородить собой остальные чувства.
Он уже подходил к машине и собирался сесть внутрь, как вдруг его остановил её голос, наполненный какой-то мучительной тоской, и, в то же время, странной, бессмысленной надеждой на что-то невозможное.
- Клаус! – непонятно, чего она хотела добиться этим восклицанием. Собственно, оно вырвалось само собой, неконтролируемое и, пожалуй, безнадёжное. Смотреть на то, как он уходит, не было сил. С его именем она словно выплеснула все раздирающие душу эмоции, которых накопилось немало.
Ник обернулся. Внимательно глядя на неё, он всё же не сказал ни слова. Просто ждал, что скажет она. Сейчас всё слишком странно и неоднозначно. С одной стороны, он почти счастлив от того, что она всё же окликнула его, а значит, ей тоже нелегко с ним распрощаться, но с другой, - он чуть ли не ненавидел её за это. За ту надежду, которая, окажись она ложной, снова ранит и без того измученную душу гибрида.
- Я просто не хочу расставаться с тобой вот таким образом, - после небольшой паузы, тихо сказала Кэролайн.
- А я вообще не хочу с тобой расставаться, - словно бы равнодушно ответил он, но в этих словах было слишком многое.
Она только покачала головой, и это стало последней каплей. Ни к чему сейчас ожидать чего-то, она просто не готова. У них ещё будет время, ей просто нужно всё обдумать, принять и переосмыслить, а ему - набраться терпения и ждать. Это того стоило. Пусть не сейчас, но они будут вместе.
А вот это глупое прощание абсолютно бессмысленно и болезненно для обоих. Так что надо поскорее с ним заканчивать. И пусть она думает, что у них только три дня - это даже к лучшему, ей есть о чём поразмышлять.
В какой-то момент осознание того, что они видятся, скорее всего, в последний раз, взяло вверх над всеми остальными её чувствами. Вампирша, как никогда, остро ощутила всю тяжесть и безнадёжность ситуации.
Клаус уже собрался было сесть в машину, но Кэролайн, не в силах больше сдерживать себя, остановила его, перехватив за руку.
- Пожалуйста, давай запомним друг о друге только хорошее, - почти умоляюще прошептала она.
Раздражаясь от того, что ему приходится играть дурацкую роль отвергнутого мужчины, Ник уже не мог здесь дольше оставаться. Пафос всей ситуации напоминал дешёвую мелодраму, в которой он не хотел участвовать. Он просто хотел быть с Кэролайн, а значит, будет. Рано или поздно.
- Нас же могут увидеть, - холодно вернул Клаус ей её же слова, и, не желая больше оставаться здесь ни на минуту, быстро сел в машину.
Она потерянно опустила руки и вздохнула, глядя вслед уезжающему автомобилю.
- Наверное, это к лучшему, - вслух произнесла она, пытаясь успокоить саму себя. Хотя в глубине души точно знала, что не верила в сказанное.
Три дня тянулись медленно и томительно, как никогда ещё в вечно беспокойном Мистик Фоллсе. Практически сразу по приезду, Кэролайн помирилась с Тайлером. Нет, она не вернула их отношения, потому что не хотела этого, всё перестало быть прежним уже давно. Но теперь они хотя бы более-менее общались, и ей это оказалось достаточно. Их история окончена.
На этот раз в родном городе, каждое событие, происходящее с Кэролайн, казалось ей пустым и бессмысленным, но она с каким-то тоскливым отчаянием цеплялась за любую мелочь, поддерживала всевозможные мероприятия друзей, которые, так или иначе, случались ежедневно. За всё она бралась не только с присущим ей энтузиазмом, но и с каким-то особенным, почти болезненным рвением. И всякий раз девушка надеялась, что вот, это то самое, что увлечёт её и вернёт жизнь в прежнее русло... Но ничего такого не происходило. Разочарование наступало быстро и с каждым разом возвращение в реальность, которое неизбежно накрывало её, стоило ей остаться наедине с собой, было всё болезненнее, грозя превратится в серьёзный срыв. Она словно сходила с ума, продолжая глупо бороться и надеяться на что-то, но в душе прекрасно зная, что бесполезно.
И вот сейчас, на третий вечер, в очередной раз собрались все друзья, кажется, в доме Елены. Кэролайн уже и не помнила, у кого, зачем и под каким предлогом. Для всех она оставалась прежней весёлой активисткой, но никто не знал, что у неё сейчас в душе. Все её мысли, так или иначе, вертелись в одном направлении. Сложно было сосредоточиться на чём-то ещё, когда она точно знала, что уже завтра Клауса не будет в городе. И он не вернётся никогда, он ясно дал это понять.
Всё это время она настраивала себя на то, чтобы отпустить его. Намеренно тянула дни, заполняя каждую свободную минуту какими-нибудь действиями, чтобы не думать о нём или, что ещё хуже, не поддаться соблазну прийти к нему. Потому что была уверена, что её увлечение Клаусом – безумие, у которого нет будущее. Что всё пройдёт, стоит только вернуться в прежнюю жизнь.
Но теперь, когда времени осталось ничтожно мало, она не могла не признать перед собой, что ошибалась. То, к чему она изначально стремилась, было ложью. В привычном существовании, в этой самой повседневности, казалось, потухли все краски. И при этом Кэролайн в душе точно знала, что заново раскрасить её жизнь яркими цветами мог только один художник.
Когда это случилось? Как он стал для неё не просто близким и понятным, но таким нужным? Как будто она потеряет саму себя, если отпустит его.
Впервые услышав его имя, девушка почувствовала то же, что и остальные в Мистик Фоллс: страх. Она боялась и за Елену, и за всех, кто стоял на пути сумасшедшего гибрида. Тогда, в подвале, закованная в цепь вместе с Тайлером, она и представить не могла, что ждёт её в будущем. Она и не надеялась выжить.
То, что происходило дальше, казалось теперь далёким, как сон. Бесконечная череда всё новых и новых проблем, от которых она даже не успевала уставать. Имя Клауса, так или иначе, всякий раз звучало, словно преследуя её, но девушка всё меньше предавала этому значения. Она и не видела его ни разу, он был для неё как миф.
До того момента в спортзале, когда Тайлера на её глазах обращали в гибрида. Увидев Клауса впервые, она немного удивилась. Сочетание миловидной внешности с ужасным, как ей казалось тогда, характером, было слишком необычным. Возможно, она бы и заинтересовалась этим, если бы не сильно отвлекающий фактор в виде волнения за Тайлера, который при ней стал новым монстром, рабом для Майклсона.
И вот уже с этой минуты Клаус сделался для неё не просто страшилкой на ночь, а реальным, ненавистным врагом. То, что он контролировал её парня, и то, как легко подчинялся ему Локвуд, по-настоящему злило Кэролайн. Теперь первородный гибрид в её подсознании был самым настоящим олицетворением зла. Всё самое худшее, что она когда-то слышала о нём, возродилось в памяти, и впервые в жизни она действительно желала кому-то смерти.
А потому, когда он явился к ней в тот вечер, на её день рождение, она, глядя ему в глаза, уже готовилась умереть. У неё не было никаких сомнений в том, что именно за этим он пришёл: завершить начатое. Она не поверила ни его на удивление мягкому тону, ни искренности в вопросе, действительно ли она так плохо о нём думает. В тот момент в представлении Кэролайн Клаус вообще не был способен ни на какие положительные чувства, и поэтому, когда он подошёл к ней, умирающей от укуса Тайлера, ближе и протянул руку, она уже приготовилась к худшему. Но то, что произошло дальше, не поддавалось никаким объяснениям. Его голос, приятный, успокаивающий, такой волнующий, его слова, то, как он смотрел на неё… Сложно было не поверить, что он говорил всё искренне. И она тогда, то ли из-за слабости, то ли из-за обречённости, то ли по какой-то ещё причине, почти сразу доверилась ему. Это был как гипноз. Она не могла отвести взгляда от него, она вслушивалась в каждое слово, она, как никогда, захотела жить именно в эту секунду, благодаря ему.
Сейчас, вспоминая тот момент, Кэролайн знала наверняка: уже тогда он открылся ей, стал настоящим для неё, позволил увидеть себя так, как никому до неё. И, как бы девушка не прогоняла эту мысль, но факт заключался в том, что она не только поняла его, но и приняла, впустила себе в душу, сама словно стала его частью. И без него она уже не сможет.
Вечер третьего дня. Сейчас, скорее всего, он уже собрал вещи и готовиться уехать. Кэролайн это понимала. Так же, как и то, что не готова его отпустить. Но тогда почему она ещё тут?
Клаус совсем не похож ни на одного человека, вампира, гибрида или оборотня, которого она когда-либо знала. Он совсем другой. Да, сейчас он с ней романтичен, галантен, внимателен. Девушка знала, что эта мягкая, светлая сторона натуры Ника есть, и она никуда не исчезнет. Но есть и вторая, и забыть о ней было бы глупой наивностью. Быть с ним вместе не так просто, как казалось тогда, когда он ухаживал за ней. Это будет что-то вроде американских горок или раскачивающихся на бешеной скорости качелях. Взлёты и падения, эйфория и опасный адреналин. Жизнь точно станет непредсказуемой, разнообразной. Сюрпризы не всегда будут приятными. Будут и ссоры, и обиды, и боль, и слёзы. Но вместе с ними будут такие сильные чувства, каких она ещё не испытывала никогда и ни к кому.
Она понимала, что, если сейчас пойдёт к нему и успеет остановить его, жизнь изменится навсегда. Это станет точкой невозврата.
- Ну да, это так же реально, как и убить Клауса, - вдруг вклинился в мысли Кэролайн голос Тайлера, и она осознала, что абсолютно упустила суть разговора друзей. И только его имя заставило её хоть как-то отвлечься от своих мыслей.
Прислушавшись, она догадалась, что речь шла о безумии Аларика. Вампирша устало вздохнула: ей вдруг до смерти надоели эти бесконечные проблемы, которые постоянно надо было решать. Она скучала по тем временам, когда беспечно проводила время в замке с Клаусом, не беспокоясь ни о чём и не оглядываясь на других.
Девушка зачем-то потянулась за вином, стоящем на столе. Открыв его, она вдруг решила напиться до беспамятства, когда случайно бросила взгляд на окно. Темно. Поздний вечер, а может, даже ночь, - неизвестно, сколько времени.
Рука Кэролайн, наливающая напиток в бокал, дрогнула. Вампирша, положив бутылку на стол, медленно обвела взглядом присутствующих. Никто по-прежнему не заметил её состояния, все были слишком заняты обсуждением важной темы.
Конечно, глупо было осуждать их за это. Они готовы на всё ради близких, как, впрочем, и она. Только вот дело в том, что одним из таких дорогих и необходимых ей людей стал и он, их враг. Кэролайн понимала, что не могла молчать об этом. Возможно, как-нибудь позже, ей удастся убедить их в этом. Но сейчас нет времени. Её тянуло к дому Майклсонов, и девушка больше не могла сопротивляться этому.
****
Клаус по-прежнему оставался дома. Он вообще все эти три дня непонятно зачем, не выходил никуда. Возможно, потому, что в нём всё-таки была какая-то глупая надежда на то, что она придёт.
Несмотря на то, что он уже по-своему привык к тому, что, так или иначе, дорогие ему люди его предают, боятся или вовсе ненавидят, несмотря на то, что он, в сущности, никому не был по-настоящему нужен и отовсюду изгнан, в случае с Кэролайн он не мог не верить в другой, более благополучный исход. Она была другой.
Ещё тогда, в ночь, когда он исцелил её, он увидел в её глазах какой-то странный отзвук себя самого, он понял её, потому что сам проходил через все эти ужасные страдания, когда не хотелось даже жить. И тогда, возможно, впервые за всё существование, он снял маску для неё. А потом… Это, похоже, стало привычкой. С ней он не мог вести себя иначе, она и без того раскусила его обман.
Чем больше он узнавал её, тем больше она удивляла, умиляла и восхищала его. Любовь делает вампира слабым, - он это отлично знал, а потому всячески пытался вытеснить всевозможные мысли о ней, тем более, что блондинка умело пользовалась его чувствами, давая понять, что он ничего для неё не значил.
Но стоило только один раз увидеть в её глазах нечто другое, непохожее на ненависть, стоило только один раз поверить в их будущее, и он перестал сопротивляться. Понял, что это бесполезно и позволил ей стать чуть ли не центром его жизни.
И к чему это привело? Теперь он тут, ждал, и это непривычное и, пожалуй, даже унизительное состояние, порядком напрягало.
Первый день прошёл даже почти легко. Он и не рассчитывал, что она придёт вот так сразу, а потому смириться с тем, что она это не сделала, не составило особенных усилий. Время ещё оставалось. Но потом, на следующие сутки, настроение уже перестало быть таким оптимистичным. Он помнил, какой упрямой она могла быть. Да, она чувствовала что-то к нему, - это факт, который девушка и не стала отрицать, но её принципы оставались нерушимы. И что окажется сильнее, было сложным вопросом. В конце концов, она никогда не говорила о том, что испытывала к нему и ничего не обещала.
Сегодняшний, третий, день стал чуть ли не пыткой для Клауса. Он даже прогнал всех своих гибридов, которые, заходя в дом, открывая снова и снова дверь, давали ему ложную надежду. Конечно, он бы почувствовал её, отличил от других сразу, но сейчас инстинкты словно иступились, и любое лишнее движение он поначалу принимал за её шаги. Эта уязвимость злила его, как и постепенно надвигающееся понимание того, что она, скорее всего, не придёт.
Минуты текли, превращаясь в часы, и так наступил вечер. Упрямая блондинка всё никак не появлялась, а терпение Клауса уже было на исходе. В какое-то мгновение он не выдержал. Надоело мучить себя несбыточными надеждами, но и отказываться от неё он не мог. Раз уж она ещё ничего не поняла и по-прежнему слепо верит в свои глупые принципы, он сам придёт к ней. Вовсе ни к чему было вообще устраивать это никому не нужное, и только мучающее его самого испытание, и тем более надеяться, что она его пройдёт.
Решив так, Ник уже подошёл к двери, собираясь выйти из дома, но в следующую секунду буквально замер от неожиданности. На пороге стояла Кэролайн.
Кэролайн возликовала в душе, увидев, что успела. Судя по тому, что он уже собирался куда-то выходить, она поняла, что, стоило ей опоздать на пару секундочек, и всё оказалось бы напрасным. И вот сейчас девушка, стоя на пороге, испытывала массу чувств, сменяющихся друг за другом.
Только теперь, когда она уже была здесь, всякие сомнения вдруг испарились, словно их вовсе не было. Она поняла, что поступила правильно, что просто не могла не прийти. Когда она спешила сюда, страх опоздать был настолько явным, пронизывающим и ледяным, что становилось физически плохо. И вот теперь, когда она оказалась уже здесь и точно знала, что успела, она не могла совладать с эмоциями. Порыв кинуться к нему был слишком силён, но её останавливало только одно: его странный пристальный взгляд. Клаус даже не шевелился, просто стоял и смотрел на неё, не отрывая глаз. И сложно было понять, что у него на уме.
Несколько секунд, казавшихся ей почти вечностью, они так и глядели молча друг на друга. Ник, увидев её тут, словно потерял способность не то, что говорить, но даже связно думать. Слишком много раз его обманывали, слишком долго предавали. Прежде, чем она пришла, прошло чересчур много времени. Если бы она зашла раньше, может, было бы легче осознать это. Но до её прихода он уже был на пределе. Возможно, он уже просто не мог поверить в реальность происходящего. Какой-то внутренний защитный щит, броня от боли, не позволяющая проникать в сердце, не давала ему сейчас довериться тому, что он видел. Это могла быть не она, а просто мираж, злая шутка подсознания. Наверное, он сошёл с ума, раз принимал желаемое за действительное.
Но это самое видение смотрело на него сейчас таким непривычно нежным, будто бы наполненным надеждой, взглядом, что устоять было слишком сложно.
- Тебе обязательно было тянуть так долго, Кэролайн? - наконец, заговорил Клаус, на всякий случай придав своему голосу как можно более пренебрежительный тон.
Как ни странно, за не очень длительный промежуток их знакомства, девушка смогла настолько хорошо его узнать, чтобы понять, что его напускная агрессия была просто защитой. Она понимала, что сейчас многое зависело именно от неё.
Вампирша не ответила на его вопрос, да он и не требовал ответа.
- Можно зайти? - с лёгкой улыбкой только и произнесла она, потому что выяснять отношения, стоя на пороге его дома, не казалось удачной идеей.
С этим её вопросом, он, наконец, окончательно пришёл в себя. Она действительно была здесь, и это казалось не столько невероятным, сколько правильным и необходимым.
- Конечно, - он посторонился, пропуская её.
Заходя в дом медленными шажками, Кэролайн обдумывала, что ему сказать. В голове вертелась целая речь, но она не знала, с чего начать. Как убедить этого упрямца, что она действительно хотела бы, чтобы он остался здесь, не уезжал. Ведь от каждого её слова зависело многое. Он слишком вспыльчив и импульсивен, и если он вдруг решит, что что-то не так, может запросто уехать, а этого она допустить не могла.
- Я хотела… - начала девушка, отстранённо оглядывая дом, когда вдруг её взгляд зацепился за то, что здесь всё было... Слишком обычно. Не так выглядят жилища тех, кто с минуты на минуту собирается уехать.
- Ты даже не собрал вещи! - удивлённо озвучила она свою мысль, повернувшись к нему. На какую-то секунду в голове мелькнуло сознание, что, может быть, Клаус путешествует без чемоданов, ведь всё, что вдруг бы ему понадобилось, он мог бы приобрести где угодно. Но этот довод тут же померкнул, когда она взглянула в его глаза. Её обманули. Он и не собирался уезжать.
Причём Ник, казалось, только забавлялся данной ситуацией, ничуть не раскаиваясь. По крайней мере, его ухмылка явно не отражала хоть какое-то, пусть даже самое маленькое и мимолётное чувство вины, скорее наоборот.
И, хотя видеть Клауса таким беззаботно счастливым было непривычно и по-своему умилительно, она всё же не позволила себе разделить его настроение. Её обманули, она пострадавшая сторона. Кэролайн грозно нахмурила брови и скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что ждала его объяснений.
Но, вместо каких-либо оправданий, Ник лишь подошёл ближе, и, не отводя взгляд, лишь мягко спросил:
- А разве должен был?
Это явно был намёк, что в итоге она всё равно пришла к нему. Он изначально всё затеял ради этого. И сейчас ничуть не сожалел, ведь результат стоил его надежд.
- Ты… - возмущённо проговорила блондинка, не находя слов для того, чтобы описать всё, что думает о его обмане, - ты просто…
Она не договорила, потому что он заставил её замолчать, бережно приложив пальцы к её губам, слегка погладив их мягкую кожу.
- Ты здесь, и это главное, - скорее прошептал, чем сказал вслух, Клаус. И то, как он это произнёс, окончательно заставило её сдаться. Она вдруг особенно сильно осознала, как отчаянно они нуждались друг в друге.
- Да, я здесь, с тобой, - чётко сказала она, не сводя с него глаз. И этого оказалось достаточно, чтобы он понял весь смысл, который вкладывался в её слова.
Непонятно, кто именно из них сделал шаг навстречу, но уже через секунду они целовались так одержимо, как будто впервые после долгой разлуки. По крайней мере, так оно и было после всех их разногласий и сомнений. Обхватив ладонью его шею, девушка крепче прижалась к нему, буквально впиваясь в его губы. Эмоции и ощущения поглощали обоих так сильно, что им не нужны были больше какие-либо вопросы или объяснения. Всё стало таким ясным сейчас.
Клаус не прекращал целовать её, чувствуя в этом какую-то жизненно важную необходимость. Его руки так крепко держали Кэролайн, что, даже если бы она захотела отстраниться, не получила бы такой возможности. Он бы просто не дал ей уйти, не смог её отпустить. Впрочем, в этом не было надобности: она сама цеплялась за него так же сильно и отвечала ему так же жадно, будто желая раствориться в нём.
Через некоторое время, прервав очередной поцелуй, но не выпуская её из объятий, Клаус посмотрел в её глаза. То, что он увидел, заставило его почувствовать себя по-настоящему счастливым. Она была с ним. Она пришла к нему, она принадлежала ему. Слега растрёпанные волосы, словно светящийся затуманенный взгляд, чуть заметно распухшие от поцелуев губы. Она была особенно прекрасна сейчас.
Кэролайн, словно заворожённая его взглядом, нежно провела ладонью по его щеке. Ещё никто не смотрел на неё так. Ею многие восхищались - да, но именно в его взгляде было столько чувств, сколько едва ли мог выдержать в себе хоть один человек.
Ни слова не говоря, Клаус снова продолжил покрывать её лицо лёгкими поцелуями, прижимая девушку к себе одной рукой. А вторая, тем временем, скользнула вниз, под её платье. Понимая, что он хотел снять его, Кэролайн, слега отстранившись, подняла руки, позволяя ему избавить её от ненужного сейчас предмета одежды. Для этого ему пришлось совсем ненадолго, но отпустить её из рук, и этих секунд ей хватило, чтобы понять, что больше она не потерпит даже такой разлуки. Девушка быстро, с вампирской скоростью, стянула с него футболку, и, слегка толкнув его вперёд, так же мгновенно расправилась с брюками. Такие её молниеносные, даже яростные действия слегка удивили Ника.
- Какая нетерпеливая, - с улыбкой выдохнул он, склоняясь к её шее. Чуть прогибаясь назад, она сжала его за плечи, и, прежде чем осознать свои слова, произнесла:
- Я слишком давно этого хочу.
- Я дольше, - машинально ответил Клаус, нетерпеливо срывая с неё белье и сажая её на стол - первое, что подвернулось под руку, потому что сейчас не было важно, где. Главное, с кем.
Улыбнувшись, Кэролайн ничего ответила. Он этого и не ждал от неё сейчас. Они оба хотели только одного, но Клаус не собирался спешить, сдерживая себя. Он желал, чтобы этот момент, их первой близости, навсегда запомнился обоим, чтобы Кэролайн максимально наслаждалась этим и до исступления хотела большего. Не выпуская девушку из рук, Ник опьяняющими поцелуями покрывал шею, ключицу и плечи вампирши. Блондинка чуть заметно задрожала, желая в полной мере ощутить его в себе, но он с издевательским упрямством не спешил, будто желая исследовать каждый миллиметр её тела. Его руки и губы были словно повсюду, сводя её с ума. Она прерывисто вздохнула, когда его губы коснулись его груди, не в силах справиться с мучительной сладостью, в которой растворялась она с каждым его прикосновением. Его щетина, приятно покалывающая кожу, только усиливала ощущения.
Не в силах больше терпеть, Кэролайн уверенно притянула его к себе, требовательно целуя в губы, чувствуя его желание, еще сильнее прижимаясь к нему. Клаус с особой увлечённостью отвечал ей, углубив поцелуй. Несмотря на настойчивость, жадность, неприкрытую дикость, прикосновения их языков и губ казались особенно чувственными сейчас.
Не разрывая поцелуя, девушка провела ладошкой по его груди, вниз по животу. Он едва заметно вздрогнул, когда она коснулась его, но лишь крепче сжал её в руках.
Понимая, что он сам больше не мог сдерживаться, Кэролайн нетерпеливо прикусила его нижнюю губу, отрываясь и туманно глядя в его глаза. Поняв невысказанную мысль, Клаус всё же уступил девушке, тут же оказавшись в ней. Вампирша, обхватив его ногами, сильнее сжала их, пуская его настолько глубоко, насколько это казалось возможным.
Они двигались быстро, синхронно и резко, желая чувствовать друг друга каждой клеточкой тела. Тяжело дыша, Кэролайн закрыла глаза, полностью растворившись в ощущениях. При этом она точно знала, что он продолжал смотреть на неё, она чувствовала на себе его пристальный взгляд, и это добавляло какую-то особенную пикантную остроту. Определённо, такая гамма чувств у неё впервые, но она больше не боялась окунуться в водоворот эмоций с головой, зная, что то, что происходило с ней сейчас - нечто сверхъестественное, невероятное, и отказываться от своих желаний и привязанностей ради общественного мнения было очень глупо. Она потеряла бы очень многое, если бы не пришла к нему, идя на поводу своих страхов.
Не прекращая целовать его, двигаться в ритм, царапать его кожу, вампирша сбивчиво дышала, словно задыхаясь от нехватки воздуха и остроты ощущений. Клаус ускорил темп, его толчки стали ещё сильнее и интенсивнее, и она больше не могла сдержать стонов удовольствия. Кэролайн ясно чувствовала, что была на грани, но тут, когда она уже оказалась на самом пике и оставались какие-то секунды, Ник вдруг замер. Девушка тут же распахнула глаза, уставившись на него со смесью удивления и даже обиды.
- Я хочу видеть твои глаза, - пояснил он, и с этим объяснением в душе девушки словно что-то перевернулось.
Это простое объяснение подействовало на неё как мощный детонатор, словно заставляющий её взорваться на кусочки от раздирающих её внутри ощущений. То, что он предлагал, казалось таким откровенным и даже личным, что одни слова оказывали на неё сильнее влияние, искушая её. Ни с кем ещё девушка не была близка настолько, что позволяла пустить в самое сердце. Но даже если бы это и было раньше, то сейчас всё равно всё по-другому: с ним. Он сам волновал её так, что всё остальное переставало быть важным.
- Да, - выдохнула она, несколько раз кивнув головой, покрываясь дрожью и мурашками от его словно леденящих и в то же время обжигающих ладоней, поглаживающих тело.
Встретившись с ним взглядом, Кэролайн словно забыла, как дышать. Он смотрел на неё так нежно, так чувственно, так, словно она самое настоящее чудо.
- Я люблю тебя, - уверенно произнёс Ник, возобновив движения.
Она не могла ничего ответить, так как, казалось, просто онемела. Слышать эти слова, видеть его глаза, чувствовать его - это всё слишком, и девушка с трудом могла сфокусироваться на том, чтобы не отвести взгляд, чтобы сохранить хоть какой-то контроль над собой, чтобы не растерять остатки разума.
Когда всё закончилось, они, не шевелясь, словно замерли в объятиях друг друга, желая как можно дольше продлить чувство их первой близости.
Пытаясь отдышаться и как-то прийти в себя после нереально мощных, словно неведомых до этих пор, ощущений, Кэролайн рассеяно проводила пальчиком по его татуировке, с какой-то непонятной тщательностью словно вырисовывая этих птиц. Все её мысли словно покинули разум, и, что самое странное - она и не думала в данный момент. Ни о чём. До тех пор, пока не услышала его голос:
- Что ты имела в виду?
- Ты о чём? - подняв на него взгляд, поинтересовалась она.
- Ты сказала, что давно меня хотела, - хмыкнул он, - и как давно?
Вопрос, заданный с какой-то ироничной небрежностью, всё же был важен для него - она видела это.
- Не знаю, - чуть улыбнувшись, ответила она, - ты всегда привлекал меня, но я отгоняла эти мысли подальше, - честно призналась девушка, неожиданно для себя самой.
- А теперь? - спросил Ник, как будто всё и так не было ясным. Ведь она бы и не пришла, если бы продолжала бороться с чувствами к нему.
- Я хочу быть с тобой, - чётко сказала Кэролайн, ни на секунду не колеблясь. И, словно в подтверждение своих слов, поцеловала его с особой нежностью.
Кэролайн проснулась уже в удобной и объёмной кровати. Судя по всему, это была комната в особняке Майклсонов, и, судя по обстановке, она принадлежала именно Клаусу. Кстати говоря, самого Ника рядом не было, и девушка в растерянности огляделась по сторонам. Возможно, она бы приняла всё случившееся вчера, как необычный и на удивление яркий, как наяву, сон, если бы не тот факт, что она сейчас была здесь, у него. В голове вертелась одна назойливая мысль, одно важное решение, которое она приняла ещё тогда, когда пришла к нему, но которое надо было обсудить им вдвоём. Эту самую мысль она благополучно забыла вчера, наслаждаясь обществом Ника, но сейчас, когда он не с ней, Кэролайн вспомнила и была настроена решительно. Однако, поскольку Клауса не было нигде видно, ей пришлось временно сосредоточится на ином.
Вампирша уже собралась было встать, чтобы разведать обстановку и в случае чего уйти домой, как вдруг хозяин дома сам объявился, и, присев на кровать, посмотрев на неё таким странным, непривычно светящимся взглядом, покачал головой, давая понять, что никуда её не отпустит. Кэролайн примирительно улыбнулась, потому что на самом деле она и не хотела покидать его сейчас. Теперь, когда она во всём разобралась и приняла все свои чувства, в её душе царила гармония и какое-то особенное ощущение, похожее на абсолютное счастье.
- Доброе утро, - заговорил, наконец, Клаус. - Принёс тебе крови в постель, - с этими словами он с мимолётной, будто смущённой, ухмылкой протянул ей тёпленький пакетик, наполненный явно свежей, соблазнительно пахнущей, красной жидкостью.
Теперь стали понятны причины его отсутствия, и то, что она узнала, действительно растрогало девушку. Ник понимал, что с утра она будет голодна, и позаботился об этом, специально добыв где-то новенькую кровь. Возможно, даже ограбил больницу, а за таким занятием представить древнего могущественного гибрида было нереально. Но ради неё он пошёл на это, и этот его поступок многое значил.
- Это так мило, спасибо, - не зная, что и сказать от переполнявших её эмоций, произнесла девушка, и, открыв, сделала первый глоток.
Третья положительная. Этот вкус она узнала сразу, потому что он был её любимым. Кажется, она упоминала это при нём только один раз, но ему хватило, чтобы запомнить. Осознание этого наполняло её душу такой теплой нежностью, что сердце словно сжималось, разрываясь от чувств. Такие мелочи, так или иначе выражающие его заботу о ней, были уже не в первый раз, но только теперь, казалось, она действительно оценила и поняла, как это важно для неё.
- Откуда у тебя кровь в пакетиках? - после небольшой паузы поинтересовалась она, хотя прекрасно знала ответ.
Клаус, понимая, что Кэролайн не нуждалась в объяснении, улыбнувшись, ответил с притворным ужасом в голосе:
- Я и сам не знаю, откуда она, - его тон, весёлые искорки в глазах, да и само непривычно позитивное настроение не могло не передаться и ей, и девушка, казалось, впервые за довольно продолжительное время в своей жизни, безмятежно и искренне рассмеялась.
Допив весь пакетик под внимательным взглядом Клауса, Кэролайн непроизвольно оглядела его комнату ещё раз.
Отделанная преимущественно в тёмных цветах, она выглядела очень гармонично, несмотря на то, что некоторые детали были, пожалуй, даже жутковаты. Например, письма в рамках. Кажется, Стефан упоминал, что Клаус хранил записки своих жертв, и, скорее всего, это были они. По крайней мере, пробежавшись глазами по первым строчкам одного из них, она сделала именно такой вывод.
Если бы она узнала, что он хранил эти письма, да ещё и вывесил их в рамочках над своей кроватью, каких-то пару месяцев назад, она бы решила, что это связано с его извращенно жестокой психикой типичного злодея. Что он сделал это, чтобы заново переживать моменты убийств и получать от этого наслаждение. Но теперь сама мысль об этом заставила девушку содрогнуться. Они часто видели Клауса поверхностно, не углубляясь в детали и не пытаясь его понять. Конечно, в этом была и его вина. Он намеренно скрывал в себе все самые лучшие качества, изначально строя любые взаимоотношения на страхе перед ним, манипуляциях, шантажах, в общем, на чём угодно, но только не на доверии или открытой симпатии. Это и понятно, ведь с самого детства он привык не ждать ничего хорошего ни от кого. Страдания и одиночество - именно это заставило Ника измениться, огородиться от других, воспринимать всё в штыки сразу, даже не пытаясь пойти по другому пути. А эти письма висели здесь, как доказательство того, кем он являлся. Словно он всё больше и больше терзал себя, давая самому себе понять, что для него нет спасения. Нет надежды, нет ничего из того, что было у тех людей, которые проживали короткую, казалось, жалкую жизнь, но всё же, им было кому писать. Разрушая их будущее, мечты, отнимая их жизни, он словно пытался забрать часть их воспоминаний себе, но никакого удовлетворения они не приносили. Лишь боль, страдания, одиночество. И так целую вечность.
Но теперь всё будет по-другому. Кэролайн точно знала, что сможет всё изменить. Она уже это сделала.
Поймав себя на мысли, что до сих пор неотрывно пялилась на стену, она перевела взгляд на Клауса. Он, казалось, ничуть не удивлялся такому её пристальному вниманию, уделённому письмам, и никак это не прокомментировал.
- Здесь очень... - Кэролайн запнулась, не зная, какое слово лучше бы подобрать.
- Ну, я хотела сказать, красиво и стильно, - мягко поправила она, но доля правды в его словах действительно была. - Хотя да, что-то светлое бы не помешало, - добавила девушка, для убедительности кивнув головой.
Клаус как будто оценивающим взглядом окинул комнату, словно видел её в первый раз. Затем хитро улыбнулся и, придвинувшись ближе к Кэролайн, протянул руку и коснулся её мягких волос. Словно бы задумчиво поглаживая их, пропуская через пальцы светлые пряди, он произнёс:
- Ну ты же здесь, - эти слова имели гораздо больший смысл, чем могли представить на первый взгляд. Эта девушка действительно наполняла светом всё вокруг, и даже он, привыкшей жить во тьме, не стал исключением. Она, как солнышко, дарила своё тепло, заражала позитивной энергией, освещала всё на своём пути. И теперь, когда она была с ним, он действительно чувствовал себя по-настоящему счастливым, как никогда прежде.
- Я не себя имела в виду, - всё же не сдержав улыбки, как можно более строгим голосом начала Кэролайн, прежде, чем поняла вдруг реальный смысл этих слов.
Девушка прерывисто вздохнула, чувствуя, что от волнения, вызванного, казалось бы, обычным признанием, в котором не было ничего для неё нового - она знала о своей роли в его жизни и так - ей будто не хватало воздуха. Она не знала, что ей ответить.
Но в этом и не было нужды. Он, как и всегда, отлично понимал её без слов. Клаус не дал ей ответить, подавшись вперёд и уверенно целуя её. На этот раз он не торопился, словно изучающе осторожно касался её губ. Этот поцелуй был особенно трепетный, волнующий и чувственный, но в то же время и гораздо более невинный, чем все их предыдущие. Его рука, тем временем, юркнула под одеяло, которое в данный момент было единственным, что укрывало Кэролайн. Но это не являлось помехой для него. Чувствуя, как его ладони, нетерпеливо скользя по телу, постепенно пробирались к животу всё ниже, девушка быстро, не давая себе ни минуты сомнений, оттолкнула Клауса, чуть отстранившись назад. Поправив на себе одеяло, она встретилась глазами с недоумевающим Ником и вздохнула. Как бы ей ни хотелось сейчас продолжения, существовала одна проблема, которую необходимо решить прежде, чем девушка позволит себе забыться. Кэролайн серьёзно боялась того, что, если они в эту же минуту всё не обсудят, она может запросто не вспомнить такую важную тему потом. Потому что с ним она не могла себя контролировать, погружаясь в чувства.
- Нам надо поговорить, - наконец, пояснила она.
- Именно сейчас? - уточнил он, не отрывая от неё пристального взгляда. Клаус уже понял, что это что-то важное, иначе бы девушка не выглядела сейчас такой задумчиво-сосредоточенной. А потому он не мог не пойти ей навстречу. Очевидно, что Кэролайн необходимо выговориться.
- Да, это важно, - подтвердила его мысли она. Ник, усевшись напротив неё, просто кивнул.
Некоторое время девушка молчала, подбирая слова. Несмотря на то, что она сама уже разобралась в себе и не хотела менять своего решения, она была реалисткой и чётко осознавала, что её друзья не будут в восторге от новых вестей о её личной жизни. Именно поэтому по пути сюда вчера, она нарисовала в голове план примерных действий по отношению к ним. Конечно, было бы наивно рассчитывать, что всё сложится именно так, как она хотела, без малейших проблем, но выход из этой ситуации пока она видела лишь один.
- Нам надо уехать, - твёрдо озвучила Кэролайн свой вердикт.
- С чего вдруг такое решение? - поинтересовался Клаус, ещё не совсем понимая, куда она клонила.
- Я хочу сказать сегодня обо всём своим друзьям и маме, - выпалила девушка на одном дыхании, понимая, что ситуация всё же сложнее, чем казалась поначалу. Ник понимающе вздохнул. Снова её друзья. Он не мог осуждать её за то, что она так беспокоилась об их мнении, и, тем более, не должен был ревновать её к ним. Но в глубине души Клауса всё же тревожил тот факт, что ещё совсем недавно ради его убийства компания Мистик Фоллс пошла бы на всё, а теперь он фактически должен был идти с ними в мировую. Конечно, ради её спокойствия он бы пошёл на это, но вот они сами вряд ли будут так же дружелюбно настроены. Видимо, она это тоже понимала, раз предложила уехать.
- Но разговор не будет лёгким, - озвучила его мысли Кэролайн, - и они... - она осеклась, раздумывая, как помягче объяснить Клаусу их настрой, хотя было ясно, что он и без этого всё знал, - им нужно будет время для того, чтобы расставить приоритеты и принять всё, как есть. Просто они многое пережили, и им нужен тот, кого удобно ненавидеть, - словно оправдываясь, пояснила девушка, внимательно следя за реакцией гибрида. Тот, казалось, вообще не отреагировал на её слова, видимо, сказывалась привычка слышать о чьей-либо ненависти к нему.
На самом деле, мысли Ника сейчас занимало другое. С её словами он всё больше осознавал, что она действительно приняла свои чувства к нему. Она даже ни на секунду не задумалась над тем, чтобы под влиянием друзей расстаться с ним или уйти, наоборот, она собиралась уехать именно с ним. Ей явно непросто далось такое решение, но она приняла его ради Клауса, - и эта мысль сейчас была важнее всего.
- Но со временем они должны остыть и дать нам шанс, они всё поймут, - продолжала тем временем Кэролайн, с каждым разом говоря всё более запальчиво, словно пытаясь убедить в этом их обоих. - Так что пока нас ждут Рим, Париж и Токио, - с предвкушающей улыбкой закончила она, словно говорила о том, чего давно хотела.
- Ты не обязана это делать, - вдруг сказал Клаус, взяв её за руку. - Мы пока можем просто скрывать наши отношения, - предложил он, хотя оба понимали, что это провальный вариант.
Во-первых, прятаться у них и не выйдет. Во-вторых, это не в их характерах. В-третьих, даже если они и пошли бы по этому пути, надолго бы лжи не хватило.
- Я не хочу скрывать это, - вслух произнесла Кэролайн. - Рассказать им всё и уехать будет лучшим вариантом, - уверенно заключила она.
Конечно, он бы сразу с ней согласился и не пожалел бы об этом ни на секунду, если бы не новое обстоятельство: теперь он особенно чувствовал ответственность за девушку. Ей простительно ошибаться, ему - нет. Прежде, чем они пойдут на что-либо, нужно окончательно убедится, что ей не придётся переживать последствия.
- А твоя мама не будет волноваться, что ты путешествуешь со мной? - задал Ник непривычный, пожалуй, для него вопрос, но действительно важный.
Но Кэролайн тут же отрицательно покачала головой, как будто это вовсе не являлось проблемой.
- Моей маме стоило больших усилий принять тот факт, что я вампир, - призналась она. - Но, когда она это сделала, она стала понимать меня, как никогда. Теперь почти любое моё решение для неё верное. Я смогу её убедить, - уверенно заключила девушка. - И, в конце концов, ты же обещал показать мне мир! - с этими словами она шутливо толкнула его в плечо, сделав при этом такую умилительную гримаску, что он не мог не улыбнуться.
Сомнения окончательно исчезли у обоих. Решение было принято.
- Хорошо, мы уедем завтра утром, - сказал Клаус, и Кэролайн уж точно не имела ничего против этого. Ведь это значило, что у них двоих есть ещё целый день, предназначенный только друг для друга.
С самого начала, когда Кэролайн предложила уехать на время из города, она и не предполагала, насколько затянется эта поездка. Она надеялась, что во время её отсутствия друзья успеют соскучиться, и вместе с тем осознать и принять ту новость, что сообщила им вампирша накануне отъезда. Но, учитывая то, какой была их реакция, девушка, несмотря на свои мечты, всё же не рассчитывала на быстрое разрешение ситуации. Во всяком случае, она сделала всё от неё зависящее, и теперь ход за ними.
Возможно, это было эгоистично, но во время многочисленных путешествий с Ником, длившихся уже больше года, Кэролайн перестала беспокоиться о ссоре с друзьями, о звонках, которые не предвещали ничего хорошего. Постепенно она стала отвечать на них односложно, не желая окончательного разрыва с близкими и дорогими ей людьми. Но и принять их позицию и смириться с ней она не могла. Поэтому ей проще было игнорировать их длительные лекции на тему отношений с Клаусом, не спорить, не слушать толком, а лишь коротко ответив, распрощаться, класть трубку и наслаждаться днями дальше, не заворачиваясь проблемами.
Кстати, для этого не нужно было стараться, потому что та жизнь, которую показывал ей во всей красе Ник, была действительно необыкновенно прекрасной. Все лишние мысли сами собой исчезали, и каждый день превращался в нереальную сказку, в бесконечный праздник и целый спектр эмоций. На всякий случай, чтобы избежать возможность того, что её друзья вдруг поедут следом и будут искать её, невольно испортив тем самым всё, Клаус и Кэролайн часто переезжали с места на место. Но это ничуть не портило настроение, скорее, наоборот: девушка получила возможность увидеть как можно больше. Конечно, она поражалась великолепию огромного мира, каждой страной, в которой они были, ведь в любой из них существовал какой-то свой, индивидуальный мирок, не похожий ни на что на свете. Это разнообразие и яркость не могли не покорить вампиршу, и теперь она не понаслышке знала значение слова "подлинная красота", но всё равно не переставала удивляться и восхищаться этим.
Но в первую очередь, теперь Кэролайн могла признаться в этом самой себе, всё дело было в Клаусе. Когда он рядом, всё иначе. Для них обоих. И, самое приятное заключалось в том, что больше не надо было играть, притворяться, лгать - они стали собой. Им было так хорошо, как будто знакомы целую вечность, но вместе с тем они открывали что-то новое в друг-друге каждый день.
Именно благодаря Нику Кэролайн не только справилась с волнением и тревогами из-за ссоры с друзьями, но и не вспоминала, даже не думала об этом, как и ни о чём другом, что могло её огорчить. Всё это осталось там, вдали, в Мистик Фоллс.
Тем не менее, рано или поздно им пришлось бы вернуться в эту реальную обыденность, и оба это понимали. Также это знали и её подруги. Времени, пока они не виделись с белокурой вампиршей, с лихвой хватило на то, чтобы испытать совершенно разные эмоции: от гнева, злости, обвинений, неверия, страха, осознания и, наконец, принятия. Они видели, как много для Кэролайн значил Ник, они чувствовали, как менялась с ним она, и не могли не оценить то, каким был с ней он. Для того, чтобы разглядеть это, не понадобилось бы и пары телефонных звонков. Всё было ясно и так. Год, который они не виделись, был нужен каждому из конфликтующих сторон. Именно время и только оно помогло в этом случае расставить всё по местам.
Неожиданный утренний звонок и короткое: "Возвращайтесь. Вместе" для Кэролайн стало настоящим сюрпризом, той самой недостающей частичкой, обретя которую, она уже с уверенностью могла сказать, что по-настоящему счастлива.
После того, как она поделилась этой радостной новостью с Клаусом, буквально в тот же день они собрались в обратный путь, в её родной городок Мистик Фоллс.
****
Ранним утром Кэролайн и Клаус уже подъезжали на машине к её дому. Когда автомобиль затормозил, оба не спешили выходить. Переглянувшись, они поняли, что думали об одном и том же. От того, какой будет встреча, зависело очень многое, и она переменит всё.
- Даже не верится, что мы вновь здесь, - решила нарушить молчание вампирша, переводя взгляд в окно. Мистик Фоллс, как ему и свойственно, ничуть не изменился, встречая гостей с привычной мрачной светлостью. Но в данный момент, несмотря ни на что, он казался каким-то новым, особенным, непредсказуемым. Девушка чувствовала себя так, словно была здесь впервые и не знала, чего ждать. Конечно, слова звонившей ей Елены и тон, какими они были сказаны, вселяли надежду на лучшее, но радость, которая охватывала её на протяжении всего пути сюда, сейчас слегка поблекла, уступив место волнению.
Клаус успокаивающим жестом сжал её ладонь. Странное ощущение: он сам никогда не стремился к тому, чтобы мирно сосуществовать с той же Бонни, но в данный момент, трудно это отрицать, ему этого хотелось, как никогда. Раз это так важно для Кэролайн.
Вампирша, развернувшись к нему лицом, улыбнулась одними уголками губ. Она нервничала, но он был рядом, и его спокойствие и уверенность не могли не влиять на неё. Хотя что-то ей подсказывало, что это показное, и в глубине души сам Ник тоже, хоть немного, но беспокоился.
- Ты волнуешься? - спросил он, приобняв её за плечи.
- Не больше, чем ты, - парировала она с беззлобной ухмылкой, прижимаясь к нему ближе.
- Вообще-то, я абсолютно спокоен, - нахмурившись, произнёс он, но перед её проницательным и притворно строгим взглядом сложно было не сдаться.
- Ну да, ты же великий и непобедимый Клаус, которого все боятся, а сам он не боится никого и ничего, - передразнила Кэролайн, и Ник, увидев весёлые искорки в её глазах, не сдержал улыбки. Кажется, её настроение переменилось в лучшую сторону, что не могло не радовать.
- Все? - переспросил он, с сомнением подчёркивая это слово. - Ты меня никогда не боялась.
С этим трудно было спорить. В разное время Клаус вызывал у неё совершенно разнообразные эмоции, но, пожалуй, одно оставалось неизменным: он интересовал её всегда. Её манили его загадочность, ум, обаяние и непредсказуемость, даже тогда, когда она ненавидела самого Ника. Собственно, эта самая ненависть длилась совсем недолго: только лишь на протяжении того периода, пока Тайлер зависел от своего создателя.
Тайлер... Кэролайн вдруг поняла, что ни разу за это время не вспоминала того, кто, как ей раньше казалось, был её настоящей любовью. Но как же быстро у неё прошли всякие чувства к этому гибриду... В последние дни, пока они встречались, она всё больше и чаще говорила всем, в том числе и ему, и себе самой, и даже Нику, как важен ей Локвуд, но этим самым лишь убеждала, прежде всего, себя, в том, что так и есть. Конечно, у неё есть и всегда были тёплые чувства к Тайлеру, но только теперь она чётко видела разницу: он для неё хороший друг. Пройденный, но такой необходимый, этап в её жизни. Во многом именно этот период помог ей понять себя и открыть, наконец, реальные чувства, приобрести настоящую любовь...
Да, именно так, любовь. Кэролайн впервые поймала себя на мысли о том, что действительно любила Клауса. То есть, чувствовала она это давно, но никогда не задумывалась над этим. Не говорила ему. В этом и не было необходимости: всё и так ясно.
Но, тем не менее, сейчас она уже не могла промолчать.
- Я люблю тебя, - чётко и осознанно сказала вдруг Кэролайн, глядя прямо в глаза Нику. Может, это и к лучшему, что она не говорила этого раньше. Сейчас был первый и единственный раз в её жизни, когда эти слова, уже произносимые ей раньше другим людям, действительно имели значение. Не тогда, когда она скорее убеждала себя, не тогда, когда ей казалось или она путала влюблённость с любовью, а именно сейчас, именно ему.
На секунду Клаус замер, словно желая продлить этот миг. Хоть он и давно знал, что их чувства взаимны, но слышать это от неё - настолько бесценно и непередаваемо, что становилось совершенно ясно, все пережитые страдания, боль, непонимания однозначно стоили того. И он бы прошёл через всё это снова, ради того, чтобы быть с ней рядом и понимать, что любит и любим. Впервые за свою вечность он обрёл счастье, рядом с ней.
- Ты ведь это уже знаешь, да? - спросила Кэролайн, больше для того, чтобы просто что-то сказать, потому что пауза несколько затянулась.
- Да, - подтвердил он, не сводя с неё глаз. - Но я рад, что ты это сказала. Я тоже тебя люблю.
Эти слова и последующий за ними поцелуй окончательно стёрли всякое волнение у обоих. Сейчас они твёрдо знали: как бы то ни было, они вместе, и всегда будут друг у друга. Именно в этом их сила. Тот шанс, который давался лишь раз в жизни и который так легко упустить, возможность найти себя, принять и идти дальше уже без мнимых противоречий, был нужен обоим. Они нашли спасение друг в друге. А что будет дальше, уже не так важно, ведь главное, что они вместе и уже поэтому по-настоящему счастливы.
