- Пришел спасти свою девушку, приятель? – усмехается Клаус.
- Я пришел просить у тебя прощения, и обещать свою преданность. Елена ничего для меня не значит.
Клаусу смешно от того, насколько слова Стефана расходятся с реальностью. По какой-то безумной причине, Стефан любит двойника – так неудачно и трагично, но Клаусу есть, что рассказать Потрошителю о глупостях несчастной любви.
- Очень хорошо, - Клаус спускается с трибуны и подходит к Елене, стоящей с друзьями. – Пей из них, пока они не умрут, - указывает он на двух школьников, съежившихся на полу спортзала.
- Нет, Стефан, не делай этого, - молит Елена, и тот колеблется, Клаус ясно видит борьбу в его глаза меж жаждой крови и необходимостью цепляться за свою человечность.
- Чего же ты ждешь? Сделай это, - улыбается Клаус.
- Стефан, не слушай его, он просто… - размахнувшись, Клаус бьет Елену по лицу, и от силы удара она переворачивается и падает на землю.
Увидев, как Стефан рванул вперед, стремясь защитить девушку, Клаус в секунду оказывается рядом с ним, схватив его за горло. Тот со всех сил пытается вырваться, но безуспешно.
- Так она ничего для тебя не значит?
- Я сделаю все, что скажешь, даю тебе слово.
Клаус настолько устал от Потрошителя и его лжи, что в нем закипает гнев. На его старого друга, на двойника, на необходимость вернуться в Мистик-Фоллс, где все напоминает о том, что он так хотел бы забыть, о тех чувствах, что не хочет испытывать.
- Я жил, доверяя твоему слову все лето, - почти рычит он. – Но теперь придется прибегнуть к этому, - его зрачки расширяются, когда он применяет внушение. – Прекрати. Бороться.
- Не делай этого, - просит Стефан, бессильно опуская руки по швам.
- Я не хочу, но ты не оставляешь мне выбора. Все, чего я хотел, это твоя верность. Ты будешь делать именно то, что я тебе говорю, когда я тебе это говорю. Ты не будешь бороться. Не будешь прятаться. Ты просто подчинишься.
- Нет, - шепчет Елена, видя, как Стефан подчиняется внушению.
- А теперь убей их, - Клаус указывает на школьников. – Потрошитель.
Глаза Стефана тускнеют от жажды крови, вены сеточкой проступают на щеках. Клаус улыбается, наблюдая за тем, как Стефан бросился на ребят.
- Всегда приятно видеть вампира в своем истинном обличье, - говорит Клаус, подойдя к Елене. – А то некоторые стали такими тихими.
- Нет, - отвечает девушка, ее взгляд прикован к Потрошителю. – Ты сделал это с ним.
- Я пригласил его на вечеринку, милая, а танцевать он решил сам.
- Ник, - кричит Ребекка, вбегая в зал, размахивая каким-то телефоном. – Это она. У нее ожерелье.
Клаус берет телефон из ее рук.
- Откуда ты это взяла?
- Забрала у блондинки, которая была с волчонком, - отвечает Ребекка, не сводя глаз с Елены.
Клаус увеличивает изображение, и на фотографии, на шее у двойника видит ожерелье своей матери. Единственная вещь, которая может помочь им найти решение. Клаус смотрит на шею девушки, надеясь увидеть ожерелье там. Не тут-то было.
- Где ожерелье, Елена?
- У меня его нет.
- Лгунья, - кричит Ребекка, схватив Елену за волосы, и впиваясь клыками ей в горло. – Заставь ее сказать мне, где оно, Ник!
- Достаточно, - он отрывает сестру от двойника, а затем поворачивается к Елене. – Скажи мне, где оно, дорогая. И будь искренна.
- Я говорю правду. Кэтрин забрала его.
Клаусу захотелось рассмеяться.
- Катерина. Ну, конечно, - он отворачивается, меряя шагами спортзал. – Следовало убить ее, пока была возможность. Жаль. Будь у вашей ведьмы ожерелье, ей было бы проще. Но, поскольку мы решили идти сложным путем, поставим таймер. У твоей Бонни есть двадцать минут. Если она не успеет, я хочу, чтобы ты снова пил кровь, Стефан. Но на этот раз я хочу, чтобы ты пил кровь Елены.
***
Придя в сознание, Кэролайн обнаруживает, что лежит на полу в одной из школьных лабораторий. Повернув голову, она видит недалеко от себя Тайлера, лежащего на столе без сознания. Вскочив, она подбегает к нему, прижавшись ухом к груди. Сердце не бьется. Девушка отшатывается, чувствуя, как перехватило дыхание, и слезы навернулись на глаза. Где эта блондинистая сучка, что она с ним сделала?
Внезапно Тайлер открывает глаза и, закашлявшись, садится.
- Что? Где я? – спрашивает он, пытаясь сфокусировать взгляд на Кэролайн.
- Тсс… - шепчет она. – Все хорошо. Я здесь. Тайлер, что случилось? Я подумала, ты умер.
Он качает головой, пытаясь заставить мысли проясниться.
- Я не знаю.
- Что ты помнишь?
Его взгляд мечется, словно он пытается мысленно собрать воедино все произошедшее.
- Мы были в спортзале, Мэтт, Елена, Бонни, а потом…
Она видит, как он широко распахивает глаза.
- Что потом, Тайлер?
- Клаус. Он здесь.
Кэролайн кажется, будто ей воткнули кол в сердце.
- Клаус? Здесь? В Мистик-Фоллс?
Тайлер кивает. Клаус действительно вернулся, а это может означать только то, что ему известно о том, что Елена жива.
- Он заставил пить его кровь, а потом должно быть свернул шею. Помню, как все потемнело, и теперь… я здесь.
- Он хочет сделать из тебя гибрида, - понимает Кэролайн. – Ты обращаешься.
- Клаус сказал, что его гибриды не переживают обращения. Вот, почему он здесь. Он пытается заставить Бонни, выяснить почему все не срабатывает.
Кэролайн видит страх в глазах Тайлера, страх, что ничего не выйдет, и он все же умрет. Она вспоминает об обращающихся гибридах, которых видела в лесу, кровь, текшую из их глаз и их страшные мучения. Девушка чувствует, как ее все больше охватывает паника. Тайлер при смерти, а они все еще не знают, как все исправить. Но нет, Бонни не позволит этому случиться. Сама Кэролайн не позволит этому случиться. Ей нужно найти Клауса и попытаться остановить его, но сейчас, видя насколько в ней нуждается Тайлер, она остается с ним. Девушка обнимает его, слегка проведя рукой по волосам.
- Все в порядке, Тай. Бонни во всем разберется. С тобой все будет хорошо.
Кэролайн чувствует, как парень, сглотнув, кивает ей в шею. Но она и сама не понимает, кого пытается убедить больше: Тайлера или себя.
***
- Ник, куда ты идешь? – кричит Ребекка, выбежав за ним на стоянку.
- Никуда, - бросает тот через плечо. – Мне просто нужно немного отдохнуть.
- Что с тобой? – спрашивает сестра, наконец, его догнав. – Ты ведешь себя словно сумасшедший, с тех пор, как мы вернулись в город. Ну, в смысле более сумасшедший, чем обычно.
- Смотрю, столетняя спячка ничему тебя не научила.
- Это связанно с большим, нежели гибриды, да? Речь идет о Кэролайн.
Бывали моменты, когда интуиция Ребекки приходилась очень кстати. Но по большей части она вызывала лишь раздражение.
- Ничто больше не связанно с Кэролайн. Она не имеет значения. Ее нет. Она мертва, помнишь? – резко и отрывисто отвечает ей Клаус.
- Ничего себе, Ник. Твоя чувствительность не знает границ.
Клаус собирается что-то ответить, но тут слышит голоса, доносящиеся с другой стороны парковки. Значит, ведьма вернулась. Ребекка собирается что-то сказать, но Клаус касается ладонью ее губ, жестом призывая не мешать ему слушать.
- Первая ведьма сказала, что единственная причина, почему Клаус не может создавать гибридов в том, что Елена еще жива, - раздается голос Бонни.
- То есть нужно выбрать между Тайлером и Еленой? Что мы будем делать?
- Я не знаю.
Клаус ухмыляется, отняв руку от губ сестры и видя, что она улыбается тоже.
- Итак, мы можем убить двойника, - оживившись, спрашивает Ребекка.
- Не совсем. У меня другая мысль.
Он возвращается обратно в спортзал, зная, что сестра следует за ним. Еще у дверей слышен спор между двойником и Потрошителем, стоит ли ей попытаться убежать.
- Хватит, - обрывает их Клаус, устав от театральности влюбленных. – Ребекка, дорогая, приведи моего гибрида, он нужен для небольшого эксперимента.
Та в секунду покидает зал.
- Стефан, почему бы тебе не передохнуть, приятель? Присаживайся.
Тот садится на одну из скамей, а Клаус, схватив Елену за руку, почти тащит ее в центр спортзала.
- Первая ведьма сказала, что мои гибриды не обращаются, потому как ты еще жива. Но она меня так ненавидела, что я не совсем ей верю. И у меня возникла идея, Елена, милая, не пожертвуешь мне немного крови.
- Иди к черту!
- Так и думал, что ты это скажешь, - усмехается Клаус.
Взяв ее за предплечье, он закатывает рукав кофты и погружает клыки в мягкую плоть. Спустя секунду Клаус отстраняется, слизывая кровь с губ, и, вытащив из кармана небольшую колбу, подносит ее к ране, сжимая руку девушки, позволяя крови течь в склянку. Позади слышится тихое рычание, и, зная, что Стефан подошел к нему со спины, Клаус резко разворачивается, встав перед Потрошителем и не позволяя ему двинуться вперед.
- Стой, - говорит Клаус, и Стефан останавливается, все еще подчиняясь внушению. – Я не собираюсь убивать ее, пока не выясню, прав я или нет.
Он видит, как гнев и страх мелькнули на лице Потрошителя. В его глазах видятся слезы, когда он смотрит на любимую девушку, истекающую кровью, ненавидя себя за то, что бессилен помешать Клаусу. Он узнает этот взгляд, и по тому, как Стефан затаил дыхание, Клаус понимает насколько трудно ему сдерживать.
Отпустив двойника, он идет к своему другу. Глядя ему прямо в глаза, отвлекая от девушки за спиной.
- Удивительно, друг мой. И как интригующе. Единственное, что в тебе сильнее жажды крови, это любовь к этой девушке.
- Я повторяю тебе, что сделаю все, чтобы…
- А я повторяю, что твои слова, твои клятвы, твоя преданность ничего не значат для меня больше, - прерывает его Клаус.
- Ты не понимаешь, - почти рычит Стефан.
- О, я понимаю. Лучше, чем поймешь когда-нибудь ты, - говорит Клаус, вцепившись в плечо Стефана. – Я ведь любил однажды. Она была красива, сильна, полна света. Она обладала всеми качествами, что, я уверен, ты видишь в моих двойниках. Может, сейчас ты и достаточно силен, чтобы сопротивляться жажде крови и принуждению, может, на этот раз истинная любовь победит все, но это не станет длиться вечно. Будут проходить годы, и ты будешь умирать, каждый раз, когда она покидает тебя, и благодарить свою счастливую звезду каждый раз, когда она будет к тебе возвращаться. Но твоя удача забудет тебя рано или поздно. И тогда ты останешься ни с чем, если не считать века, проведенные в боли и сожалении.
На лице Стефана проступает замешательство. Только сказав это, Клаус жалеет о каждом слове. Он показал свою слабость. Ребекка была права. Нахождение в Мистик-Фоллс сводит его с ума.
Трель телефонного звонка разбивает напряжение между двумя мужчинами. Поняв, что звонок раздается из его кармана, Клаус вспоминает о телефоне, который дала ему сестра, и который он, посмотрев фотографию двойника с ожерельем, машинально сунул в карман.
Телефон все звонит, не переставая, и, вздохнув, Клаус вытаскивает его, чтобы выключить эту чертову штуку, но останавливается, когда видит имя Деймона Сальваторе на дисплее. Мужчина усмехается, помахав телефоном перед лицом Стефана.
- Твой брат, - улыбается он, нажав на кнопку принятия вызова и поднося телефон к уху.
- Кэролайн? – кричит Деймон, стоило Клаусу поднять трубку. – Что, черт возьми, происходит? Почему Елена не отвечает на звонки? Кэролайн?
Холодная улыбка разом спадает с губ Клауса при звуке этого имени. Он отдергивает телефон от уха, словно тот его ужалил. И, игнорируя крики Деймона на другом конце провода, он быстро перелистывает фото сохраненные в этом мобильном. Фотография Елены, Елены вместе со Стефаном, еще одно фото ведьмы, и, наконец, фото Кэролайн в ее форме черлидерши, смеющейся и обнимающей друзей. Живой и счастливой.
Телефон звонит снова, заставляя изображение исчезнуть, и имя Деймона снова высветиться на экране. Клаус неотрывно смотрит на мигающий дисплей. Деймон звал Кэролайн. Он ожидал, что она поднимет трубку. Но это невозможно. Она уже вернулась в прошлое, она мертва. Как так. Что же сказала Ребекка о том, у кого она взяла телефон?
Забрала у блондинки, которая была с волчонком.
Вдруг раздается крик, и Ребекка вбегает в спортзал, таща за собой гибрида и швыряя его на пол в центр зала. Тот падает, кашляя и чертыхаясь. Сразу за Ребеккой в зал влетает рассерженная блондинка, кричащая на его сестру и требующая, чтобы ее другу не причиняли боли, на что, Ребекка ей что-то отрывисто отвечает. Клаус опускает руку, и телефон выскальзывает из его ладони.
В странной тишине телефон бьется о деревянный пол с удивительно громким звуком. Время замедляется до полной остановки, когда они сталкиваются взглядом. Перед ним стоит его Кэролайн. Мгновенно замолчав, словно растеряв все слова, она просто смотрит на него, и в ее синих глазах ни страха, ни отвращения. Нет, в ее глазах то выражение, какого Клаус никогда не мечтал увидеть снова.
С того самого момента, как она только проснулась в настоящем времени, Кэролайн мечтала об их встрече. Она прокрутила в уме сотни сценариев, как они найдут друг друга. Она представляла себе, как побежит к Клаусу и бросится в его объятья, коснется губами его губ, наконец скажет, что любит его и, может быть, услышит признание в ответ.
Сейчас этот момент наступил. Но она не бежит к нему, не бросается в объятья, не клянется в любви. Она просто стоит, застыв, не в силах сделать и шага, чувствуя, как пересохло в горле, и как сильно дрожат руки. Клаус смотрит на нее так, словно она призрак, а потом бросается вперед и делает полшага ей навстречу, прежде чем заставить себя остановиться.
Сдавленный крик Тайлера разбивает напряжение между ними, Кэролайн поворачивается к нему. Он лежит, корчась на деревянном полу, из его глаз уже течет кровь, как у того человека в лесу.
- Ник! – слышится голос Ребекки. – В чем дело?
Клаус поворачивается к сестре, удивленно глядя на нее, словно отходя от транса.
- Я скажу тебе после, - отвечает Клаус, подойдя к Тайлеру и присев рядом с ним. – Первая ведьма сказала, что смерть двойника – ключ к снятию проклятья. Но у меня есть стойкое ощущение, что дело в ее жизни, а не смерти.
Подняв колбу с темно-красной жидкостью, Клаус проводит ей перед лицом Тайлера.
- Пей.
- Что это? - задыхаясь, спрашивает волчонок.
- Это кровь двойника.
Кэролайн видит, как Тайлер бросил взгляд на Елену, и замечает рану на ее руке и кровь, тонкой струйкой текущую на пол. Даже нет сомнений, что это с ней сделал Клаус.
- Пей, Тайлер, - говорит Елена
Тайлер берет крошечный флакон из рук Клауса и подносит к губам, давая жидкости скользнуть в горло. Кэролайн прикусывает губу в ожидании, не зная, хочет она, чтобы это сработало или нет. Если ничего не выйдет – Тайлер умрет, и Клаус может убить Елену. Но, если все получится, значит именно кровь Елены – ключ к созданию гибридов. Кэролайн даже не хочется думать о том, к чему это приведет.
Выпив кровь, Тайлер швыряет колбу в дальний угол спортзала, с глухим воем корчась в судорогах на полу. В зале тихо, все затаили дыхание, не сводя с него глаз, ожидая, что произойдет дальше. Клаус смотрит на него, мысленно молясь, чтобы все удалось.
Внезапно он вскидывает голову, обнажая клыки, его глаза становятся янтарными.
- Это хороший знак, - размышляет Клаус, стоя рядом с новоиспеченным гибридом.
Все происходит в долю секунды, Тайлер принимает облик вампира, затем оборотня, а после бросается вон из зала. Кэролайн колеблется, глядя на Елену, Клауса и в том направлении, куда убежал Тайлер. Ей не хочется оставлять Елену без союзников.
- Иди за ним, - раздается голос Стефана.
Поймав взгляд Кэролайн, он обнадеживающе ей кивает и на мгновение девушка узнает в нем своего старого друга.
- Правильно. Беги за моим гибридом, милая. Ты ведь дашь мне знать, как он там, правда?
Ужасная улыбка играет на губах Клауса. У монстра перед ней нет ничего общего с человеком, которого она полюбила в прошлом. Кэролайн хмурится, но оставляет его слова без ответа. Что она может ему сказать, когда рядом его сестра, Стефан и Елена? Сейчас важнее Тайлер. Больше не задумываясь, она бежит за ним.
***
- То есть двойник больше не проблема, а ее кровь - решение, - говорит Ребекка, садясь на капот автомобиля.
Клаус с сестрой сейчас на парковке у больницы Мистик-Фоллс, ожидая пока парочка дружественно настроенных медсестер выкачают крови из двойника, чтобы Клаус мог, уехав, забрать ее. Теперь, когда проблема решена, можно перейти к следующей части плана – непосредственно созданию гибридов.
- Похоже, что так.
- Откуда ты узнал?
- Ты знаешь, насколько первая ведьма меня ненавидела, неужели думаешь, что я сделал бы хоть что-то, как она скажет.
- Тысячу лет в гробу и все еще хочет тебе навредить, - усмехается Ребекка.
- Это логично, если взглянуть на все с ее точки зрения. Это была ее страховка на случай, если я смогу снять проклятие. Двойник должна была умереть, чтобы я стал гибридом…
- …Но без ее крови ты бы не смог создать новую расу, - заканчивает за него Ребекка.
- И навсегда остался бы один.
Она склоняет голову, не сводя с него глаз.
- Тогда почему ты злишься? Почему так расстроен? Разве мы не должны праздновать? Ты победил, тебе удалось ее перехитрить.
Закатив глаза, Клаус отходит от сестры.
Ребекка, соскользнув с капота автомобиля, прислоняется к тому спиной.
- В чем дело, Ник? Скажи мне. Снова в Кэролайн?
Клаус просто смотрит на сестру, на мгновение забыв, что она не знает о том, что это Кэролайн была в спортзале. Ему и самому трудно в это поверить. Она жива. Как такое возможно, если он своими глазами видел, как Майкл вырвал ей сердце. Это воспоминание преследовало его почти шесть веков, снова и снова возникая перед глазами. Но сегодня вечером она была здесь, она дышала и смотрела на него так, словно знает его. Что же произошло?
В тот момент ему не хотелось ничего больше, чем обнять ее, прикоснуться к ней, раз за разом убеждаясь в том, что она реальна. Но что-то его остановило. Он ведь пришел не ради Кэролайн, а ради Елены и гибридов.
- Ник, чего еще ты хочешь?
- Все, чего я хочу, это забрать моего гибрида, мою девочку и поскорее убраться из этого безумного города, - усмехается он. – Почему бы тебе не пригнать машину, пока я заберу Елену.
Криво улыбнувшись, Ребекка уходит, недовольная тем, что он уклонился от ответа. Она всегда так хорошо угадывает его мысли и чувства, но Клаус сейчас не желает высказывать то, что его гложет вслух. Он никогда не станет говорить с ней об этом. Да и слишком смятен он сейчас, когда нужно оставаться сосредоточенным.
- Это действительно то, чего ты хочешь?
Сердце ухает куда-то вниз, когда раздается знакомый голос. Клаус оборачивается, чтобы увидеть Кэролайн, стоящую в нескольких шагах от него, нервно ломая руки. Его губы искривляются в странном подобии улыбки, и она взволнованно выдыхает, не сводя с него глаз. Она кажется полностью исчерпанной, измученной событиями этой ночи, но все такой же прекрасной. Кэролайн делает к нему пару неуверенных шагов.
- Как вышло, что ты жива?
- После смерти заклинание вернуло меня обратно в будущее.
На мгновение он почти до белизны сжимает губы.
- Почему ты мне не сказала?
- Гретхен тогда только об этом узнала. И это все было теорией, мы не были уверены в правдивости узнанного. Я могла просто умереть.
Клаус, застыв, слушает ее рассказ обо всем произошедшем. О той ночи, о Катерине и ее побеге, об участии Кэролайн в нем. Ему хочется злиться на ее предательство, но сейчас ему все равно, ведь, в конце концов, он добился цели. Это все, что имеет значение.
- А как там мой гибрид?
Кэролайн удивленно на него смотрит.
- Это все, что тебя беспокоит? Разве ты не слышал, что я тебе говорила?
- Ну, когда ты потратишь почти тысячу лет на то, чтобы разрушить проклятие и на создание новой расы, скажешь мне, что тебя будет беспокоить в первую очередь. И, да, милая, я слышал каждое слово.
Странное выражение мелькает на ее лице. Она приоткрывает губы, силясь что-то сказать, но не может найти слов.
- Тайлер в порядке, - наконец, выдавливает она. – Я зайду к нему вечером проведать.
- Хорошо, - улыбается Клаус. – Потом дай мне знать, как он.
Он отворачивается, направляясь к больнице.
- И это все? – кричит ему вслед Кэролайн.
Клаус останавливается, снова повернувшись к девушке.
- Есть еще что-нибудь?
- Я… я имею в виду, - она запнулась.
Холодно улыбнувшись, Клаус поднимает ладонь.
- Если ты имеешь в виду то, что произошло между нами, все в прошлом. Прошло шестьсот лет, Кэролайн. Все меняется. Но не волнуйся, любовь моя, я не предам тебя друзьям и не позволю им узнать о твоих прошлых грешках. Считай это одолжением.
Выражение ее лица меняется, показывая насколько же она задета его словами. Прежде чем Кэролайн успевает что-то сказать, Клаус разворачивается и быстро уходит, сглатывая ком в горле.
Вернувшись в особняк Локвудов, Кэролайн бросает сумочку на столик в прихожей и поднимается к Тайлеру, стараясь не шуметь и не разбудить его маму. У выхода из больницы она столкнулась с Деймоном, и решила не мешаться под ногами. Главное, что Елена в безопасности.
Поднявшись по лестнице, Кэролайн в нерешительности останавливается у дверей. Всю дорогу она сдерживала слезы и сейчас… Это все так ужасно, Кэролайн знает, что не должна просить у Тайлера утешения, только не после всего, что пережил он сам, но ей так сейчас нужна поддержка.
Клауса она действительно больше не интересует. Сначала ей подумалось, что он лжет, слишком свежи еще воспоминания о его словах в ночь жертвоприношения. Но все оказалось намного хуже, чем, если бы она его больше не заботила. Он очевидно больше беспокоится о своих гибридах, чем о ней или о ком бы то ни было.
Ей следовало знать. Она никогда не позволила бы себе влюбиться в кого-то настолько холодного, бесчувственного и эгоистичного, как Клаус. Может, он был другим тогда в 1492 году, но сейчас… перед ней совершенно иной человек.
Мягко толкнув дверь спальни друга, Кэролайн заглядывает вовнутрь. Новоиспеченный гибрид развалился на кровати, свесив с нее одну руку, а другой обнимая подушку. Он крепко спит, его грудь мерно вздымается в такт дыханию, и, наблюдая за ним, Кэролайн вздыхает и прислоняется плечом к дверному косяку. Почему она не смогла полюбить кого-то вроде Тайлера? Все было бы намного проще. Да, иногда он ведет себя как козел, но далеко не так часто, как Клаус. Он никогда не пытался убить никого из ее близких, и друзья были бы довольны ее выбором. Он бы относился к ней хорошо, защищал и любил. Все было бы так просто.
Тайлер переворачивается во сне, проведя рукой по лицу, и Кэролайн воспринимает это как сигнал, что нужно уйти. Он выглядит таким тихим и уставшим, он заслужил отдых. Утром она вернется, чтобы убедиться, что у него все хорошо и помочь, если необходимо. Ступая как можно тише, Кэролайн прикрывает дверь и направляется к лестнице.
Уже спустившись в прихожую и потянувшись к своей сумочке, она слышит шаги за спиной.
- Здравствуй, Кэролайн.
Стиснув зубы, девушка медленно оборачивается. Она знает, как все это должно быть выглядит. Тайлер пришел раньше, и наверняка прежде чем увидеть маму привел себя в порядок, чтобы она ничего не заподозрила, а Кэролайн спускается от него посреди ночи. Ей вспомнились слова Тайлера о том, что его мать считает их влюбленными. Должно быть, девушка сейчас напоминает одну из его распутных подруг, тайком выбирающихся из дома приятеля после ночи любви.
- Миссис Локвуд,- натянуто улыбается женщине Кэролайн. – Я как раз собиралась уходить.
Она разворачивается и быстро хватается за сумочку, но тут же отдергивает руку, чувствуя как словно горит кожа и переводит взгляд на Кэрол как раз вовремя, чтобы увидеть, как та направляет на нее пистолет, целясь в грудь. Деревянная пуля попадает в нескольких миллиметрах от сердца, заставляя гореть от боли все тело. Вербена. Кэролайн захлебывается воздухом, когда еще две пули попадают в цель и девушка падает на колени.
- Я действительно надеялась, что окажусь не права, - слышит она голос Кэрол, прежде чем потерять сознание.
***
Резко проснувшись, Клаус садится в постели, задыхаясь. Он оглядывает спальню в своей новой квартире, проведя рукой по лицу, не в силах вспомнить, что же ему снилось, но почти физически ощущая оставшийся после сна холод и пустоту в груди.
Услышав, как кто-то гремит посудой на кухне и, почувствовав запах свежего кофе, он поднимается с кровати и выходит из комнаты.
Клаус находит сестру на кухне, с почти детским любопытством наклонившуюся над кофеваркой.
- Смотри, Ник, - сияя, поворачивается к нему Ребекка. – Я научилась делать кофе!
- Хорошо, - сухо откликается мужчина. – А где Потрошитель?
- Откуда мне знать? Не желаю и видеть его, пока он не начнет относиться ко мне лучше. Когда мы уже уедем?
- Мы никуда не едем.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты остаешься здесь. Я отлучусь на некоторое время по делам.
- Уедешь создавать больше гибридов?
- Именно.
Он наливает себе виски, игнорируя плохо сделанное кофе Ребекки.
- Почему я не могу уехать с тобой?
- Потому что, - он отпивает глоток. – Ты нужна мне здесь, чтобы наблюдать за двойником и всем происходящим.
- И за Стефаном?
- Я думал, он тебя больше не волнует.
- Он и не волнует, - вскидывает подбородок Ребекка.
- Очень хорошо, - взяв стакан с виски, Клаус направляется к себе в комнату.
- Ты действительно собираешься оставить меня в этом богом забытом городке, Ник? – почти кричит Ребекка ему вслед.
Ответом ей служит захлопнутая дверь.
***
Застонав, Кэролайн с трудом приподнимает голову. Болит все тело и она чувствует, что не может пошевелить и пальцем. С трудом разомкнув веки, она видит, что находится в темной комнате, прикованная к странному креслу металлическими наручниками. Девушка пытается освободиться, но слишком ослаблена вербеной, в которой были смочены пули Кэрол. Откуда же мэр обо всем узнала?
Вдруг раздается лязг металла, когда кто-то поворачивает ключ в замке и доносится скрип ржавых петель, когда открывают дверь. Кэролайн прислушивается, затаив дыхание.
- Эй, - зовет она дрожащим голосом. – Кто там? Эй.
раздаются шаги по лестнице, а после свет заслоняет мужская фигура. Кэролайн видит до блеска начищенные черные туфли, отглаженные брюки и сливовую полосатую рубашку. Она узнала рубашку. Она подарила ее отцу на прошлое Рождество.
Спустя почти неделю со своего отъезда Клаус снова вернулся в Мистик-Фоллс. Пришлось это сделать, несмотря на то, что он чувствовал, как давит энергетика проклятого городка, не навевающая ничего, кроме разъедающих воспоминаний о событиях, произошедших так давно. Место, где построен этот маленький городок, когда-то было его домом. Здесь они с братьями и сестрой росли, охотились, впервые влюблялись. Сейчас он проезжает мимо участка, узкая тропинка от которого ведет к пещере, где Ребекка в шутку вырезала их имена на стенах, желая оставить память о себе, желая показать всем, кто придет сюда в будущем, что это место в первую очередь принадлежало им по праву.
Все это произошло прежде, чем родители убили их, превратив тем самым в вампиров. Прежде чем любой из них успел понять или хотя бы задуматься о смысле времени или бессмертия.
- Это место напоминает свалку, - замечает сидящая рядом с ним девушка. Минди, кажется, так ее зовут, еще совсем недавно была обычной волчицей бродящей со своей стаей.
Теперь благодаря двойнику, а точнее ее замечательной крови, эта девушка стала одной из его гибридов, как и четверо парней сидящих сзади, которые, взглянув сквозь тонированные стекла, кивнули в знак согласия с ее словами.
- Прояви уважение, - отвечает Клаус. – Это мой дом.
***
Режущий уши лязг стали эхом отдается от каменных стен, заставляя Кэролайн вздрогнуть от страха. Уже утро. Время, которого она боялась больше всего. Ночь стала для нее отсрочкой перед пытками, но день снова приносил часы агонии.
Хуже всего было то, что это эту боль ей причинял родной отец. Он утверждал, что пытается помочь ей контролировать вампирскую сущность, что собирается «исправить» ее и, невзирая на все слезы и мольбы дочери, утверждал, что она может быть исправлена.
Каждый день он приходил спустя час после рассвета, когда солнце загоняло ее в ловушку, находясь под идеальным углом, чтобы льющийся сквозь решетчатые окно свет причинял как можно больше боли. Отец подносил к ее лицу пакет с кровью, полуоткрытый, чтобы она могла чувствовать сладкий запах жидкости. Он проверял дочь, бросал ей вызов, пытаясь заставить контролировать жажду, но каждый раз она не могла устоять. Ее рот наполнялся слюной, лицо изменялось, проявляя чудовищную сущность, а затем Билл опускал шторы, позволяя солнечному свету жечь ее кожу. Он отобрал у нее кольцо с лазуритом, ее защиту от солнца, и она горела, крича от боли в наказание за то, кем являлась. Он мучил ее так часто, что шипение собственной кожи уже стало привычным звуком для ушей Кэролайн.
Час за часом каждый день ее отец повторял эту пытку, призывая бороться, держать себя в руках, но это никогда не получалось лучше, чем в первый день заточения. За час до заката Билл останавливался, ведь солнце почти село, и он задергивал шторы. К этому моменту Кэролайн оставалась почти без чувств от боли и истощения. Без человеческой крови в ее организме ожоги заживали все медленней и медленней. Отец уходил без слов, только с тихим вздохом и обещанием увидеть ее назавтра, он запирал камеру, оставляя дочь одну.
Больше всего, даже больше чем пытки, Кэролайн мучило понимание, что он ненавидит ее. Должен ненавидеть. Нет никаких других объяснений, почему он так с ней поступал. Почему он не может видеть, что она все еще его маленькая девочка. Он всегда был тем из родителей, кто всегда ее понимал в отличие от матери. Почему папа не может понять ее сейчас, когда это так важно? Намного важнее, чем прежде.
Замки и дверь заскрипели еще раз, и она услышала шаги отца, спускающегося по каменной лестнице. Она подняла голову, пытаясь сфокусировать на нем взгляд.
- Доброе утро.
Кэролайн обессилено опускает голову в ответ. Она слишком слаба, чтобы попытаться что-то сказать, да и говорить им не о чем. Он все равно не отвечает ни на один ее вопросов и говорит только, что делает это, потому что любит ее, а после начинает пытки.
Какая ирония. Словно лишь ее из них двоих можно назвать монстром.
***
Клаус оставил гибридов повсюду в городе, приказав им вести себя сдержанно. Их охотное повиновение заставило улыбнуться – каждый из верных солдат выполнял его приказы без всякой суеты. А это именно то, чего он хотел.
Мужчина выехал на окраину города в один из старых особняков, о которых узнал во время прошлого визита. Дом полуразрушен и нуждается в реконструкции, но сейчас может служить как идеальный базовый лагерь. Не то, чтобы Клаус планировал остаться в городе надолго, но как сказал Минди, здесь его дом и имеет смысл иметь тут жилье. Квартира, в которой он остановился с Ребеккой – прекрасна, но Клаусу требуется пространство. Он терпеть не мог квартир в современных многоэтажках или пентхаусов. Ему нравилось жить в огромном, пусть даже вычурном особняке, с большими площадями прилегающих территорий. Его дома в Лондоне и на юге Франции полностью подходили под это описание. Что ж, со временем и особняк, выбранный в Мистик Фоллс, будет столь же прекрасен.
Телефон, лежащий рядом с ним на сидении, пискнул, и на дисплее высветилось сообщение от Минди. Клаус решил проигнорировать его. Он не стал делать вид, что не заметил, как эта девочка смотрит на него своими темными глазами, что в них светится отчасти поклонение, отчасти иное, более глубокое чувство. Его это не интересует. По многим причинам. Но звук пришедшего сообщения напомнил Клаусу, что нужно сделать один звонок. Взяв телефон, он пролистал контакты и, найдя, наконец, нужный, нажал на кнопку вызова. Женский голос зазвенел из динамиков автомобиля.
- Ты вернулся?
- Я тоже скучал по тебе, сестренка, - ухмыльнулся Клаус. – Где ты?
- Тренировки группы поддержки, - отвечает она таким тоном, словно это нечто само собой разумеющееся.
- Группа поддержки? – повторяет Клаус, покачав головой.
Ребекка всегда вела себя так, словно ее совершенно не интересовали мирские, человеческие дела, но всегда была первой, кто пытался адаптироваться и привыкнуть к настоящему времени и культуре, от которых они были обособленны.
- Я еду к тебе, - говорит Клаус и вешает трубку, прежде, чем девушка успевает что-то возразить.
Им нужно обсудить вещи более важные, чем ее стремление жить нормальной жизнью.
Клаус останавливается у средней школы, и, припарковав внедорожник, какое-то время колеблется, прежде чем выйти из машины. Кэролайн здесь. Она ведь тоже черлидерша, и если он направится к Ребекке, то наверняка увидит ее. Эта мысль почти заставляет его изменить решение и позвать сестру сюда, но Клаус не может отрицать, что какая-то часть его сознания желает увидеть Кэролайн снова. Чтобы доказать себе, что ночь неделю назад не была сном, не была странной несбыточной мечтой.
Посмотрев в зеркало дальнего вида, он встречается взглядом со своим отражением.
- Пройти вместе, - произносит он вслух.
Не давая себе больше времени на раздумья, Клаус выходит из машины. Он просто заберет Ребекку и уберется отсюда, прежде чем успеет сделать какую-нибудь глупость. Он проходит через стоянку так, словно владеет всем в этом городе, что, по правде говоря, не далеко от истины, и оглядывается, рассчитывая, что будет достаточно легко найти группу болельщиц и поскорее увести свою сестру.
Завернув за угол, Клаус вдруг чувствует, что резким толчком прижат к стене и сталкивается взглядом с полными злости глазами первого из своих гибридов.
- Тайлер, приятель, - спокойно произносит Клаус. – Как вижу, наслаждаешься новоприобретенной силой гибрида.
- Где она? – рычит на него мальчишка.
Не обратив внимания на вопрос, Клаус резко отталкивает его, заставив упасть на землю.
- Тебе пора вспомнить, с кем разговариваешь.
- Скажи мне, что ты сделал с Кэролайн?
- Кэролайн? Твоя хорошенькая подружка? – ухмыляется он. – Я ничего с ней не делал.
- Не притворяйся. Она рассказала мне все, - резко отвечает Тайлер. – Довольно странно, как только ты объявился и снова исчез, она пропала вслед за тобой. Слишком необычное совпадение, не находишь?
- О чем ты? – сузив глаза, спрашивает Клаус.
- Кэролайн просто уехала, никого не предупредив… не попрощавшись. Ее нет в школе, она не отвечает на телефонные звонки, я решил, что она сделала свой выбор и сейчас с тобой.
- Нет, это не так.
- Тогда где же она?
Клаус уже открывает рот, чтобы ответить, что ему все равно, но останавливается, чувствуя, как сжался желудок. С Кэролайн что-то случилось. Конечно, так. Она словно красивый светловолосый магнит для несчастий.
- Я найду ее, - отвечает Клаус, проведя ладонью по лицу.
Он отворачивается, направляясь обратно на стоянку, не утруждая себя ожиданием ответа от мальчишки-гибрида, но слыша, как Тайлер все равно идет за ним.
- Она действительно пропала? – спрашивает Тайлер, наконец, догнав Клауса. – Если ты не забирал ее, то кто тогда?
Клаус прокручивает в голове возможные варианты, припоминая своих врагов, способных на это, но все, кто знал о его связи с Кэролайн, заколоты или мертвы, за исключением Катерины и Ребекки. Катерина не настолько глупа, чтобы вернуться в Мистик Фоллс и вредить Кэролайн, когда только добилась свободы. Месть не в ее стиле, в отличие от постоянных побегов. А Ребекка не посмела бы и прикоснуться к Кэролайн, тем более она даже не знает о том, что девушка оказалась жива.
- Черт, - бормочет Тайлер себе под нос. – Мама Кэролайн.
Клаус никогда прежде не видел приближающуюся к ним сейчас шерифа Форбс, но знал ее как мать Кэролайн. Она была в списке людей, которых не следует убивать, который он хранил на задворках сознания все эти годы, что приезжал в Мистик Фоллс.
- Привет, Тайлер, - подошла к ним женщина.
- Здравствуйте, шериф Форбс, - вежливо поздоровался мальчик. – Что вы тут делаете?
- Вызвали из-за пьяной драки среди старшеклассников. А кто твой друг?
Шериф бросает на Клауса осторожный взгляд, и тот почти видит, как пробегают в ее голове мысли. Несомненно, ее заинтересовал мужчина вовсе не похожий на подростка на автостоянке у старшей школы.
- Клаус Майклсон, - произносит в приветственном жесте, протягивая ей руку. – Моя сестра недавно перешла в эту школу, и я приехал забрать ее с тренировок группы поддержки.
Шериф вежливо жмет руку, все еще подозрительно на него глядя. И он узнает этот взгляд, Кэролайн часто так на него смотрела.
- Лиз Форбс. Моя дочь Кэролайн тоже танцует в группе поддержки. Бьюсь о заклад, они знают друг друга, - опустив руку, шериф переводит взгляд на Тайлера. – Кстати об этом, я вчера говорила с отцом Кэролайн, он сказал, что она еще не решила, когда планирует возвращаться в город. Неужели Кэр ничего больше тебе не сообщила, Тайлер? Мне не нравится, что у нее так много пропусков в школе.
- Подождите, - говорит Тайлер. – Он сказал, что видел ее?
- Конечно. Ты же сам мне говорил, что она поехала навестить его.
- Да, - попытался соореинтироваться мальчик, пожимая плечами. – Я не знаю. Это все, что она мне сказала.
Шериф еще раз смотрит на Клауса и, наконец, решительно вздыхает.
- Хорошо. Что здесь происходит? Я прекрасно знаю, кто вы, Клаус. Моя дочь и ее друзья следили за вами все лето. И она вдруг случайно исчезает, когда вы появились в городе. Где она?
Губы Клауса искривляются в легкой улыбке. Он не мог не восхититься мужеством этой женщины, простого человека, знающей точно, кто он и что он из себя представляет, но все же стоящую перед ним. Теперь он понимает, откуда Кэролайн унаследовала свою смелость.
- Шериф, так уж случилось, что и мы с юным Тайлером задаем себе тот же самый вопрос.
***
Кэролайн сидит в своем кресле, ее плечи опушены, а спину все еще жжет от пыток солнцем. Она слышит, как папа бросил на каменный пол пакет с кровью, которым раздразнивал ее жажду, а сам соскользнул по стене, сев на пол. Она слышит, как он раздраженно вздохнул. Девушка так хорошо помнит это с детства, он вздыхал так, когда она чем-то его разочаровывала. Когда получала четверки или когда заняла второе место на детском конкурсе «мисс Мистик Фоллс», а он знал, что она могла занять первое. Ее отец всегда подталкивал ее вперед, желая, чтобы его дочь повсюду была лучшей, даже если ей было невыносимо трудно.
Чем больше он убеждал ее стараться лучше, тем меньше у нее получалось. Как он не понимает? Она не может пойти против своей природы. Его постоянные пытки только делают ее слабее, и ей все труднее удержаться от жажды крови. Удивительно, что она вообще еще пытается сдерживаться.
Когда Билл снова взмахнул перед ее лицом пакетом с кровью, девушка стиснула зубы и сжала ладони в кулаки, так впиваясь ногтями в кожу, что проступила кровь. Она постаралась не думать о том, насколько хороша эта кровь на вкус, насколько лучше бы она стала себя чувствовать даже от небольшой капли.
- Почему? Почему ты это делаешь? – вскрикнула Кэролайн.
- Потому что тогда мне не придется тебя убивать.
Его слова заставляют ее потерять контроль, и Кэролайн чувствует, как темнеют глаза, а на щеках едва проступают вены. На лица отца ясно видно разочарование.
Когда-нибудь он устанет, подумалось Кэролайн. Когда-нибудь он решит, что она проигранное дело и откажется от затеи. Сколько времени прошло? Неделя? Ясно, что никто ее не ищет. А если кто-то и заметит ее отсутствие, как они узнают, где ее найти? Успеют ли до нее добраться до того, как отец решит отказаться от нее и убить?
- Солнце село, - говорит Билл, обходя Кэролайн и нежно погладив ее по голове. Этот жест кажется почти жестоким. – Мы попробуем еще раз завтра.
Значит, будет еще один день. День полный пыток и ожидания смерти, что, теперь она знает, станет результатом эксперимента. Билл выходит и закрывает дверь, оставив девушку в одиночестве еще на одну ночь.
Как только дверь закрылась, она слышит небольшой щелчок, как при взводе пистолета.
- Привет, Билл, - раздается голос матери, и Кэролайн чувствует, как в душе вспыхнуло подобие радости.
Она не знает, как мать ее нашла, и раньше казалось, что той известно об этом плане, ведь она тоже не желала принимать дочь-вампиршу, но судя по пистолету и свирепым ноткам в голосе Лиз, Кэролайн ошиблась.
- Опусти пистолет, Лиз. Я знаю, что делаю.
- Там наша дочь.
- Тогда позволь мне сделать это. Не потому, что она монстр, а потому, что мы любим ее.
Ответом ему служит тишина, и Кэролайн чувствует, как отчаяние затопляет мимолетную радость. Что если отец убедил маму в том, что поступает правильно? Что если она только что потеряла единственного своего союзника?
- Клаус, - внезапно произносит Лиз.
Клаус? Но…
Послышались шаги вниз по лестнице, такие странно уверенные, так спускаться в подземелья может только один человек.
- Кто ты? – спрашивает Билл, все еще стоя у двери.
- Кто-то, кого вам следовало бы очень бояться, - и Кэролайн узнает этот мягкий британский акцент, - если вы не откроете эту дверь прямо сейчас.
- Ты туда не пройдешь, - говорит отец.
Раздается выстрел, настолько неожиданно, что Кэролайн вздрагивает в своем кресле. Мама только что выстрелила в ее отца?
- Билл, - голос Клауса звучит так угрожающе спокойно. – Шериф от своего имени и от имени своей дочери попросила меня не причинять вам боль, но проблема в том, что я очень неуравновешенный человек и мне придется взять свое слово обратно, если вы немедленно не отойдете.
А после раздается лязг открывающейся двери и Кэролайн видит за ней Клауса. У девушки нет даже сил, чтобы как-то отреагировать. На самом деле, до самого этого момента, ей казалось, что все услышанное за дверью было галлюцинацией. Может ее мозг и тело настолько устали, и этот сон она видит, чтобы найти в себе силы и прожить еще один день.
Пока Клаус подходит к ней, на его лице нет ни следа эмоций, словно оно высечено из камня. Он бегло оглядывает Кэролайн, оценивая повреждения, а после тянет за наручники на ее запястьях и щиколотках, легко срывая их прочь, словно они из пластмассы.
- Мое кольцо, - хрипло шепчет она, слабым жестом указывая на пол, туда, где среди грязи и пепла лежит ее кольцо с лазуритом.
Клаус, подняв кольцо и одев ей на палец, скользит ладонью по руке Кэролайн и нежно ее сжимает. Ей удается выдавить слабую улыбку, но в его глазах все та же пустота.
Мужчина выпрямляется и затем наклоняется снова, помогает ей обвить руками его шею, и обнимает, скользя ее телом по своему, когда приподнимает девушку, чтобы поднять на руки. Она шипит от боли, когда Клаус задевает ладонью ожоги на ее спине и именно в эту секунду видит, как лед раскалывается и что-то изменяется в выражении его лица, едва заметно, так, что не смотри она на него в этот момент, и не увидела бы. Свернувшись у него на руках, прижавшись к груди, Кэролайн тихонько всхлипывает.
- Все в порядке, - шепчет он. – Ты со мной.
Что-то во всем этом есть странно знакомое, подумалось Кэролайн, пока Клаус нес ее по лестнице наверх из подземелья.
Клаус чуть ли не пинком открывает дверь в дом Кэролайн. Почувствовав, как он еле сдерживает кипящую внутри ярость, девушка прижимается к его груди еще крепче. И только потом, почти допив уже второй пакет крови, она понимает, что он каким-то странным образом получил приглашение в дом ее матери. Но самое странное – Кэролайн вовсе не удивлена. Этот проклятый гибрид может манипулировать кем угодно и очаровать кого угодно.
Оставив ее в комнате, он принес еще пакетов с кровью, прежде чем выйти снова. Клаус возвращается с аптечкой, которую ее мама хранила в ванной под раковиной, и садится на кровать рядом с Кэролайн, приказав наклониться, чтобы он мог обработать ей спину. Кэролайн не произносит ни слова, пока он медленно расстегивает ей платье и стирает засохшую кровь со спины. Пусть она сейчас эмоционально и физически истощена, она не может справиться с тем, как реагирует тело на его прикосновения. За многие недели это первый раз, когда он прикоснулся к ней, и ощущение его пальцев на коже приносит невыразимое облегчение.
Как он прожил века?
Но ведь для него все не так как для нее, верно? Она вспомнила ночь в школе, их разговор у больницы и его равнодушный тон.
Все в прошлом.
- Спасибо, - говорит Кэролайн, потому что ей нужно хоть что-то сказать, - что не убил моего отца.
Клаус усмехается позади нее.
- Не стоит благодарностей. Это было желанием твоей матери, не моим.
- Как ты меня нашел?
- Твой приятель Тайлер понял, что ты пропала без вести. Он думал, что ты уехала со мной и, когда я сказал, что это не так, за дело взялась твоя мать. Знаешь, она очень хороший детектив, у нас было всего несколько подсказок, но все равно сейчас ты здесь.
Его объяснение звучит расплывчато. Бесстрастно. Кажется, он изо всех сил старается рассказать все как можно короче. Клаус на мгновение отвлекается от обработки ран, чтобы провести ладонью по обнаженной коже ее плеча. Девушка замирает, затаив дыхание, чтобы не разрушить этот момент или не вынудить Клауса убрать руку. Его ладонь на ее плече слегка дрожит. А она и не заметила этого раньше. Боже, как же она хочет, чтобы он просто обнял ее.
- Значит, ты остался в городе?
- Я вернулся, - отвечает он, убирая ладонь и снова начав обрабатывать раны.
Почему?
Хочется спросить Кэролайн, но она молчит.
На какое-то время воцаряется тишина, Кэролайн допивает последний пакет крови, а Клаус заканчивает очищать ее раны, зная, что организм вампира сам восстановится. После он снова встает и уходит, чтобы положить аптечку на место и выбросить тряпки, которыми очистил от крови ей спину. Пока его нет, она пользуется возможностью, чтобы сменить свою окровавленную и грязную одежду на чистую пижаму, не желая ничего больше чем скользнуть в постель и позволить сну помочь ее забыть обо всем хотя бы на некоторое время.
Только натянув майку, она в зеркале замечает Клауса, стоящего за ее спиной, прислонившись к дверному косяку, не сводя с нее глаз. Кэролайн задалась вопросом, как долго он тут стоит. Что если он наблюдал за тем, как она переодевалась?
- Все как в старые времена, - неловко пытается пошутить Кэролайн, - я вечно почти умирающая и все такое.
- Не надо, - отрезает он.
- Это немного смешно.
- Это не так смешно, когда ты испытываешь все на себе.
- Или когда собственный отец пытается убить тебя.
Оттолкнувшись от двери, он подходит к Кэролайн.
- Эта ситуация мне знакома, милая.
Это правда. Майкл оказался отцом Клауса, он рассказал их историю Кэролайн, когда тот еще искал мести в Болгарии. Девушка не знала, что из рассказов правда, а что преувеличенно, и хотела однажды спросить об этом Клауса, но важно было то, что и его мать, и отец ненавидели свое дитя всей душой. Разве они не отличная пара? Кэролайн стало смешно от того, насколько схожи их ситуации.
- Ну, на твое счастье, сомневаюсь, что у моего отца хватит сил, чтобы вырвать сердце из твоей груди, как…
- Я сказал, прекрати, - грубо обрывает ее Клаус, словно его терпение лопнуло, - не делай этого.
- А что я делаю?
- Превращаешь все это в шутку. Это не смешно.
- Если я не буду смеяться, то заплачу.
Увидев, как он весь словно сжался, стиснув зубы, Кэролайн вдруг почувствовала всю свою боль и ярость внутри, на отца, на Клауса, и у нее больше нет сил хранить это в себе.
- Знаешь, я даже удивлена, что тебя это заботит, - резко произносит она. – Что ты там сказал мне? «Все меняется»? Кажется, так. Так вот, какое теперь имеет значение, что я хочу шутить о ненависти моего отца или о том, что я вечно почти умираю?
- Потому что ты умерла! – вдруг кричит Клаус, подойдя к ней еще ближе. Его лицо покраснело, и Кэролайн вздрагивает от этой внезапной вспышки гнева. – Ты была мертва. И здесь нет никаких «почти»! Шесть сотен лет ты была мертва.
- Но сейчас я жива.
Клаус громко выдыхает, и Кэролайн делает шаг ему навстречу, уничтожая оставшееся между ними расстояние. Она не сводит с него глаз, ошарашенная внезапной мыслью.
- Так вот почему ты был со мной такой сволочью? Потому что я тогда умерла?
- Сегодня я спас твою жизнь уже в который раз, дорогая, вряд ли меня можно назвать сволочью.
- Клаус, прости, хорошо? Прости, что я умерла, хоть это и правда не моя вина, если бы я могла вернуться в прошлое и изменить все, я бы это сделала. Но теперь я здесь, я с тобой – и это все, что имеет значение.
Он поднимает на нее глаза, и неожиданность его взгляда заставляет колени подкоситься. Его губы сейчас чуть выше ее собственных и так близко, Кэролайн ощущает тепло его дыхания на губах. Ей хочется подняться на цыпочки уничтожить это расстояние между ними, но она ждет его первого шага.
- Просто сделай мне одно одолжение, любовь моя, - произносит Клаус, понизив голос, почти касаясь ее губ своими.
Кэролайн чувствует, как кружится голова, желание, страсть и сотни эмоций смешались внутри, заставляя комнату вертеться перед ее глазами. Она стоит так, кажется, часы, и даже дни, ожидая, чтобы он просто ее поцеловал. Чтобы поцеловал и лег с ней в постель, и заставил ее чувствовать, что кто-то еще любит ее.
- Все… - выдыхает она, не в силах продолжить.
- Я просто хочу, чтобы ты жила.
Клаус отворачивается и уходит так быстро, что Кэролайн, споткнувшись, чуть ли не падает вперед.
- Пришло время двигаться дальше, - говорит он ей, уже стоя в дверях. – Спокойной ночи.
Большую часть следующей недели Кэролайн потратила на то, чтобы нагнать одноклассников, ушедших далеко по учебной программе, пока она проводила время в темнице отца. Она пропустила первую неделю своего последнего учебного года. Обычно пропуск первого дня в школе разозлил бы ее намного больше, но сейчас, после всего произошедшего с отцом и ее драм с Клаусом, она понимает, что эта мелочь – наименьшее из ее разочарований.
Согласно официальной версии, она пропустила первую неделю, потому что гостила у папы. Согласно официальной версии для Елены и Бонни, папа запер ее в подземелье и пытал, но спасли ее Тайлер с мамой, а не Клаус.
Почти постоянно Кэролайн приходилось уклоняться от вопросов мамы о Клаусе. Сказать, что Лиз запуталась в происходящем, значит не сказать ничего, так как мама ну никак не могла понять, почему человек, причинивший так много боли обитателям их городка, был настолько обеспокоен безопасностью ее дочери. Кэролайн не стала вдаваться в детали, а просто попросила Лиз много об этом не размышлять и никому не говорить.
К счастью, все ее свободное время сейчас занимала школа. Нужно было подтянуться по предметам, по которым она пропустила занятия, привести в порядок группу поддержки и распланировать школьные танцы. Нет времени жалеть себя. Она будет делать именно то, что сказал ей Клаус - двигаться дальше.
Только это оказалось немного тяжелее, чем она думала, так как Ребекка взяла на себя все заботы о группе поддержки и школьных танцах. Первородная блондинка стала постоянным бельмом на глазу для Кэролайн, и их отношения только ухудшились после того, как Ребекка узнала о том, что связывало их с Клаусом. И теперь приходилось постоянно выслушивать подколки о краже и порче ее любимых платьев еще в 1492 году. Было ясно, насколько Кэролайн не нравится этой девушке.
И сегодня, после довольно изнурительных тренировок в группе поддержки, когда Ребекке в очередной раз удалось переплюнуть ее и покрасоваться перед остальными болельщицами, Кэролайн направилась к своей машине, не желая ничего больше, чем поехать домой и понежиться в ванной. Но, судя по всему, ее планам не суждено было сбыться, потому что у автомобиля ее ждал Тайлер, явно намеренный серьезно поговорить. Они не общались с самой ночи его обращения в гибрида, хотя Кэролайн видела его мельком, пока Клаус выносил ее из подземелий, но тогда была не в состоянии что-либо обсуждать.
- Привет, - улыбается ему девушка.
Ей нужно быть хорошей с Тайлером. По крайней мере, он все еще хранит ее тайну. Кэролайн не знает, сможет ли когда-нибудь он разозлиться на нее настолько, чтобы рассказать всем, но выяснять это не хотелось.
- Я не видел тебя всю неделю. Как дела?
- Хорошо. Просто пытаюсь вернуться в привычную колею.
- Как папа?
- Он уехал к Стивену. Я с ним не говорила. Мама сказала, что он больше не хочет меня «исправлять», так что, думаю, все хорошо. Она сказала, что он поймет. Что ему просто нужно время.
- А Клаус? Вы снова вместе?
- Нет, - поморщилась Кэролайн. – Все кончено.
- Да?
- Да.
- Ну, я не могу совсем уж ненавидеть этого парня. В конце концов, он спас тебя, и очень помог мне, сделав гибридом. Я не имел и понятия, как это здорово – не обращаться в полнолуние.
- Да, и, надеюсь, скоро он навсегда исчезнет из наших жизней.
- Ты действительно так быстро справилась со своими чувствами?
- Нетрудно справиться с чувствами, если испытываешь их к злобному гибриду, технически убившему твою лучшую подругу и терроризировавшему близких, - натянуто улыбается Кэролайн. – Я ошиблась, но теперь я снова за Елену.
- Хорошо, - улыбается Тайлер.
В этот момент, вытащив из сумочки зазвонивший телефон, Кэролайн тихо стонет, прочтя сообщение от Ребекки.
- Что там?
- Опять Ребекка. Напоминает мне о том, что завтра привезут декорации к вечеру танцев. Как будто это не я все организовала. Серьезно, ей пора перестать так себя вести.
- Кстати о вечере танцев. Не хочешь пойти туда со мной?
Кэролайн поднимает на него взгляд. Видно, что Тайлер очень волнуется, но непонятно, зовет он ее как друг или…
- Мы пойдем просто как друзья, - говорит он, будто прочитав ее мысли. – Слушай, я справился со своими чувствами, но мы ведь можем просто повеселиться вместе, да?
- Да, - улыбается Кэролайн.
- Тогда почему бы нам не пойти вдвоем?
- Хорошо. Почему бы и нет, - кивает девушка.
***
На следующий день Кэролайн проснулась раньше, чтобы подготовить спортзал для танцев. Ребекка уже была там, строя из себя босса, раздавая приказы направо и налево. Сначала удивившаяся, как той все удалось, Кэролайн после заметила стеклянный блеск в глазах у учеников и поняла, что Ребекка добивается своего не только благодаря природному очарованию.
Расправившись с украшением зала, она вернулась домой, чтобы подготовиться к вечеру, нужно принять душ, завить волосы, накрасить ногти, убедиться, что ее платье готово, и все это до приезда Тайлера в шесть вечера.
Если не считать того, что Тайлер опоздал на тридцать минут, все шло просто отлично. Пока они не пришли в школу. Вокруг здания стояли пожарные и полицейские машины, сверкая огнями, ученики толпятся за ограждениями, пытаясь понять в чем дело. Кэролайн и Тайлер, обменявшись непонимающими взглядами, вышли из машины, чтобы присоединиться к толпе.
- Подожди здесь, я узнаю, что произошло, - говорит ей Тайлер и после кивка Кэролайн идет через толпу к полиции.
Но узнавать ничего и не понадобилось, скоро из спортзала хлынула вода.
- Все залы затоплены, - говорит, вернувшись, Тайлер. – Танцы отменяются.
Кэролайн захотелось кричать. После такой тяжелой работы, после того, как она больше недели терпела Ребекку, все пошло насмарку. Ну, неужели хоть что-то в жизни хоть раз не может быть нормально?
- И что нам теперь делать?
- Ну… - лукаво улыбается Тайлер.
Двадцать минут спустя Кэролайн оказалась в особняке Локвудов с остальными учениками и парой сотен совсем незнакомых человек. Она удивленно оглядывает веселящуюся молодежь, удивляясь, как Тайлеру удалось меньше чем за час устроить вечеринку лучше, чем у Кэролайн.
- Как тебе это удалось? – недоверчиво спрашивает она, принимая из его рук стакан с пивом.
- Ну, для меня не совсем неожиданность то, что спортзал затоплен, - признается парень.
- Что ты имеешь в виду?
Тайлер улыбается ей так, как улыбается всегда, когда знает, что сделал что-то, что точно выведет ее из себя, но не остановился. С этакой тихой виной. Кэролайн вздыхает в отчаянии.
- Пожалуйста, не говори мне, что решил затопить спортзал, только чтобы устроить эту чертову вечеринку. Ты мог просто сказать мне и спасти от всего этого стресса и мучений.
- Все не совсем так.
В эту секунду музыка затихает, и звук проверяемого микрофона прерывает тишину. Кэролайн поворачивается к сцене и видит Клауса, торжествующе улыбающегося.
- Всем добрый вечер, - раздается его хрипловатый голос. – Хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли сюда, чтобы отпраздновать вместе со мной. Как долго я этого ждал.
- Он сказал, что чувствует благодарность к Клаусу за то, что тот его обратил и все, - говорит Кэролайн Бонни, пока они стоят у особняка, слушая музыку.
Все они были удивлены поступком Тайлера, оставившего свой особняк на ночь Клаусу, и никто, включая Кэролайн, не знал почему он так поступил.
- Как будто Клаус сделал это по доброте душевной, - усмехается Бонни.
- Я сказала ему то же самое.
Кэролайн не совсем понятны мотивы Тайлера, но кто она такая, чтобы судить? Пусть и нервирует то, как Тайлер охотно сменил пластинку и заговорил о Клаусе так хорошо, но она сама влюбилась в чертового гибрида.
- Так, ты и Тайлер… - подталкивает ее локтем Бонни.
- Просто друзья.
- Ты уверена? Это из-за всех проблем с обращением в гибрида.
- Нет. Я выхожу из этих игр и официально объявляю, что до окончания школы вы будете знать только одинокую Кэролайн.
- Ты хоть понимаешь, что до окончания школы еще целых восемь месяцев? – ухмыляется Бонни.
- Цыц! – скорчила рожицу Кэролайн.
- Привет, ребят, - к ним подходит запыхавшаяся Елена. – Я что-то пропустила?
Она сейчас выглядит великолепно со своими тщательно завитыми волосами, в темном платье. Но что-то, Кэролайн никак не может понять что, в ее облике не так.
- Что ты пропустила? – качает головой Кэролайн. – Нет, это что я пропустила? Вы закололи Майкла? Я, конечно, не при делах в последнее время, но можно было сообщить мне хотя бы о самом важном.
- Прости, - пожимает плечами Елена. – Деймон не хотел создавать вокруг этого суматохи, пока мы не определимся, что делать.
- И это ты называешь «не создавать суматохи», - спрашивает Бонни, указывая на шумную вечеринку вокруг.
Елена в ответ только снова пожимает плечами, сделав глоток пива.
Песня закончилась, и они все подняли пластиковые стаканы в честь убийства, свершившегося недавно. Выступающая группа играет удивительную музыку, и Кэролайн старается не задумываться о том, что эта вечеринка вышла намного лучше запланированной ею. Она скользнула взглядом к Клаусу, идущему через толпу, что-то объясняя Стефану. Стефан выглядит таким задумчивым и все еще пытается делать вид, будто его ничто не заботит.
- А знаете что, - вдруг поворачивается к подругам Кэролайн. – К черту все это! Что может случиться, когда вокруг столько людей? Это вечеринка, и я буду ею наслаждаться, даже если это мой последний день!
- Вот-вот, - поддразнивает ее Бонни, подняв стаканчик и чокаясь с подругами.
- Теперь я собираюсь найти Тайлера и мы будем танцевать!
***
Подозрительность была одной из тех черт, которые Клаус приобрел с веками. В той или иной степени ее всегда приобретает человек, живущий в бегах. Новость о смерти Майкла слишком хороша, чтобы быть правдой. Он не может понять, как его слабому двойнику так легко удалось то, чего он пытался добиться чуть ли не с начала времен.
Но сейчас он защищен своими гибридами. Смешавшись с толпой, они следят за всем происходящим, выискивая подозрительные личности. Ребекка стоит в углу, терроризируя королеву вечеринки. Елена болтает со своей подружкой ведьмой, попивая дешевое пиво. Стефан рядом с ними пытается доказать свою фальшивую преданность. Кэролайн… посреди толпы танцует с Тайлером. Клаус, сжав челюсти, наблюдает за ними, вот Кэролайн откинула голову, смеясь над какой-то шуткой этого мальчишки.
То, что Клаус сказал ей той ночью, было правдой. Все изменилось. Пришло время двигаться дальше. Это всегда было планом. Кроме того, сейчас у него есть гибриды, скоро с ним будет семья, и он не нуждается в Кэролайн. Он не нуждается в ней. И он может потерять ее. Они все еще враги, да и жизнь вампира полна опасностей. Какой смысл в ее возвращении, если он лишится ее снова?
Но она так красива, она сияет в своем красном шелковом платье. Иногда Клаус скучал по ее образу в длинном средневековом платье, но сейчас видеть ее здесь, в таком наряде кажется правильным. Кэролайн лучше вписывается сюда, со своим внутренним светом, нежели в темные века. Ему и не снилось, что когда-нибудь еще он будет так близко к ней и то же время так далеко.
Клаус вспоминает о той ночи в ее комнате, когда спас ее от отца, вспоминает пытку желанием прикоснуться к ней, ощутить под пальцами ее теплую кожу, которую ему пришлось вынести. Он ненавидел себя за то, что бросился ее спасать, но не мог позволить сделать это никому другому. Только не мальчишке-гибриду, с которым она сейчас. Да, Клаус отпустил ее, но она всегда будет его.
Тайлер наклонился ближе и что-то прошептал ей на ухо. Клаус не сводит с нее глаз, видя, как она кивнула, и, взяв ее за руку, Тайлер повел девушку подальше от танцующих. Чувствуя, как падает настроение и мысли становятся все темнее, Клаус смотрит, как, положив руку ей на поясницу, мальчик уводит Кэролайн от толпы и ведет к небольшой поляне. Становится немного легче, когда он читает по губам Тайлера «будь здесь», и тот оставляет ее.
Конечно, Кэролайн не стала его ждать, спустя несколько секунд, она, отвернувшись, направляется к дому. Клаус усмехается ее нетерпению, неспособности подождать и секунду, ее упрямому характеру. Теперь, когда она одна, ноги сами несут Клауса в ее сторону.
***
- Кажется, моя сестра приглянулась твоему другу, - раздается позади голос Клауса, и Кэролайн оборачивается к нему, - или бывшему парню, если мне не изменяет память.
- Как ты об этом узнал?
- Я же говорил, что следил за тобой, - напоминает он. – Выпьем?
- Нет, спасибо, - холодно отвечает Кэролайн, отворачиваясь от него. – Мне нужно спасти Мэтта.
Мягко взяв за руки, Клаус прижимает ее спиной к себе, быстрота его движений заставляет сбиться дыхание Кэролайн.
- С твоим другом все будет хорошо. Поверь мне. Пойдем.
Он ведет ее за руку сквозь толпу по коридорам, не давая даже шанса снова попытаться сбежать. Это именно тот Клаус, какого она помнила с 1492 года. Настойчивый, упрямый и раздражающий ее до смерти.
Они поднимаются наверх в одну из комнат на втором этаже, хоть лестница и отгорожена, ясно, что люди все равно попытаются пробраться туда. Как только что сделал Клаус.
- Я не буду говорить с тобой, пока не объяснишь, какого черта ты здесь, - быстро и требовательно спрашивает Кэролайн, пытаясь прогнать из головы их с Клаусом образы в кровати рядом.
- Праздную, - отвечает он, открыв бутылку шампанского, и разливая его по двум тонкостенным, хрустальным бокалам. – Майкл мертв. Теперь я могу воссоединить семью.
Клаус передает ей наполовину наполненный бокал, и, приняв его, Кэролайн проходит по комнате, пытаясь отойти от мужчины как можно дальше. Выглянув в окно, она видит молодежь внизу, танцующую, пьющую и веселящуюся, не имея и понятия, что праздник этот устроил первородный гибрид, дабы отметить смерть своего отца.
- Ты думаешь, они не будут на тебя злы за то, что провели века в заточении.
Клаус вспоминает, как сердит был на него Элайджа еще тогда в 1492 году за все, что случилось. И Кол. Тот даже пытался убить его однажды, прежде чем сам был заколот.
- Они справятся с этим, - усмехается мужчина.
- Ты правда ожидаешь этого от всех, Клаус? Что они просто «справятся»?
Он делает глоток шампанского, прежде чем ответить.
- А еще я заберу с собой Елену.
Кэролайн резко поднимает голову.
- Ты собираешься похитить Елену?
- Почти, - пожимает плечами Клаус.
- Ты не можешь этого сделать.
- Нет, любовь моя, я могу и сделаю это. У меня нет ни малейшего желания оставаться навсегда в этом городе, и я не могу доверять Сальваторе или надеяться, что в нужный момент они прекратят вечные споры и смогут защитить ее.
Оставив стакан на подоконнике, Кэролайн подходит к нему.
- Я не позволю тебе забрать Елену. У тебя есть ее кровь, иди, создавай своих гибридов и оставь нас всех в покое.
- Я уже создал, но мне нужно больше крови, это не разовый процесс, дорогая.
- Так вот кто все эти незнакомцы на вечеринке… - вдруг понимает Кэролайн.
- Не волнуйся. Я буду так мягок с ней, как смогу, - его улыбка настолько жестокая и самодовольная, что Кэролайн едва сдерживает желание дать ему пощечину. – На самом деле я хочу, чтобы у нее была счастливая жизнь. Я хочу, чтобы она состарилась, вышла замуж и произвела на свет еще несколько крошечных двойников, и моя линия могла продолжаться.
- Я не позволю тебе сделать это, - говорит она, встав перед ним. – Пожалуйста.
Он наклоняется к ней, неотрывно глядя.
- Я сделаю это, и мне безразлично хочешь этого или нет ты, кто-то из Сальваторе или любой другой.
Проведя языком по губам, она поднимает на него глаза. Клаус смотрит на нее сверху вниз, ярость в его глазах дает понять, что он серьезен как никогда, и ничто его не остановит. Века, прошедшие со дня их расставания, изменили его. Он стал сильнее, еще более жестоким и целеустремленным, чем был тогда. Но тут Кэролайн вспоминает его слова перед жертвоприношением, тот разговор, что он заставил ее забыть.
- В ночь жертвоприношения, придя попрощаться, ты сказал, что сделал бы для меня все, - говорит Кэролайн, пытаясь сдержать эмоции, звенящие в голосе.
Она пытается казаться смелой и убедительной, надеясь, что сможет обратиться к той части его души, которую знала только она. Которой может уже нет. Кэролайн думала об этом, когда он ушел от нее в ночь обращения Тайлера. Но когда он спас ее от отца, когда он так заботился о ней, был так с ней нежен, она поняла, что в глубине души он еще что-то к ней испытывает.
- Я прошу тебя, пожалуйста, просто позволь Елене уйти. Позволь ей жить собственной жизнью. Она заслуживает этого. Она уже так много пережила.
- Только не рассказывай мне о тяжкой жизни Елены Гилберт, - почти рычит он.
- Не притворяйся таким мучеником, - парирует Кэролайн. – Всем нам было больно, Клаус, и это ужасно, но это часть жизни. Как ты говорил, надо с этим справиться, а не выплескивать на других.
Он не двигается с места, не сводя с нее глаз, словно пытаясь запугать. Но она не купится. Нет, дело даже не в этом, ее не беспокоят угрозы. Кэролайн давно поняла, что умрет за дорогих ей людей.
Ее пальцы непроизвольно дергаются в немом желании коснуться его, притянуть его к себе, заставить понять. Девушка впивается пальцами в платье, чтобы не поддаться слабости. Они в тупике. Она не сможет тронуть его сердца. Усмехнувшись, Кэролайн проходит мимо Клауса, чтобы спуститься на вечеринку.
- Сейчас не 1492 год, Клаус. Ты не сможешь запугать меня. Это мое время, мой мир и я любыми способами буду защищать друзей.
- Кэролайн, - услышав его оклик, она оборачивается. – Не заставляй меня делать то, о чем буду потом жалеть.
Еще мгновение она смотрит ему в глаза, прежде чем оставить одного. Закрыв дверь, она прислоняется к ней спиной, глубоко дыша, пытаясь успокоиться, так крепко стиснув дверную ручку, что побелели костяшки пальцев. После, вместо того, чтобы вернуться к веселящимся, она забирает пальто из комнаты Тайлера и направляется к выходу. Она не хочет ни с кем прощаться, потом напишет сообщения Тайлеру и Бонни, что устала и решила вернуться домой. Кэролайн просто не может больше здесь находиться.
Выйдя, она оглядывается вокруг. На лужайке перед домом странно тихо, все столы завалены пластиковыми стаканчиками и бутылками от пива, наверное, все веселящиеся зашли вовнутрь или на заднем дворе. Спустившись с крыльца, Кэролайн вытаскивает телефон, чтобы написать сообщение Тайлеру.
- Привет, Кэролайн, - слышится голос позади.
Холод пробегает по спине, когда, обернувшись, она встречается глазами с собеседником. Его волосы стали короче, он уже не носит бороду и одет в современный костюм, но она узнала его.
- Майкл.
Он улыбается, подходя к ней на несколько шагов ближе, как подбирается змея к ничего не подозревающей жертве, собираясь нанести удар.
- Хоть я и не совсем понимаю, почему ты жива, мне действительно… приятно тебя видеть.
Клаус просто стоит и смотрит, как Кэролайн отворачивается от него и покидает комнату. Как только захлопнулась дверь, он залпом выпивает оставшееся в бокале шампанское, тяжело сглатывая. У него нет сил справиться с болью, скручивающей сейчас мышцы, электрическими разрядами сантиметр за сантиметром охватывающую тело. Эмоции взяли верх над ним.
Он допивает шампанское из бутылки, пытаясь успокоить нервы и утихомирить гнев. Нет ничего хорошего в том, чтобы спуститься сейчас к толпе подростков и забить их до смерти всех до одного. Как было в старые времена.
- Никлаус, мы должны идти, - почти кричит Ребекка, вбегая в его покои.
Сейчас середина ночи. В отдалении он слышит крики местных жителей, собравшихся напасть и убить его с сестрой. Чтобы отомстить за кровь, что он пролил среди них. Убийство было единственной вещью, что еще доставляла ему удовольствие, отбирая жизни других, он на мгновение забывал о собственной потере. Страдание любит компанию, и Клаус разносил вокруг горе, словно чуму.
Сейчас он сидит в глубоком, обитом красной и золотой тканью, кресле, что-то говоря самому себе, держа в бессильно свисшей с подлокотника руке пустую бутылку. Тупо уставившись в огонь.
- Ник!
- Ты знаешь, сколько прошло? – протягивает он.
Шелковые юбки Ребекки тихо шуршат, когда она подходит к нему и тянет за руку, пытаясь заставить подняться, но тот все не выходит из своего пьяного транса.
- Ты меня вообще слышал?
- Семьдесят пять, - медленно произносит Клаус, игнорируя сестру. – Семьдесят пять проклятых дней с ее смерти.
Ребекка наклоняется над ним, касаясь лица Клауса, чтобы заставить взглянуть на нее.
- Нам нужно бежать.
- Какой в этом смысл? Не осталось ничего, ради чего бы стоило. Нет двойника. Больше нет Кэролайн.
Подняв руку, Ребекка резко бьет его по лицу, вскочив, он стремительным движением хватает ее за горло.
- Наконец, хоть какая-то реакция, - выдавливает она.
Клаус крепко стискивает пальцы еще несколько секунд, но увидев, как лицо сестры становится пунцовым, отпускает ее.
- Ты был как ходячий труп все эти дни, Ник. Неужели ничто другое не имеет значения? Даже наши жизни? Воссоединение семьи? Победа над Майклом?
- Тебе нужно уйти, - прикрывает глаза Клаус, - пока не пришли охотники.
В глазах Ребекки стоят слезы.
- Я не оставлю тебя, Ник. Мы же говорили, что будем вместе. На веки вечные. Или ты забыл это? Неужели какая-то мертвая девушка заставила тебя забыть?
- Не надо, - почти кричит Клаус. – Не смей.
Подойдя к окну, он видит вдалеке жителей, идущих к замку с факелами в руках. Спустя несколько минут они будут у его дверей. Ребекка стоит позади, и он чувствует спиной ее взгляд, почти слышит, как она молча молит его бежать.
- То есть ты этого хочешь? Встретить свою смерть от рук беззубого фермера с топором?
- Они не смогут убить меня, - раздается равнодушный ответ.
- Нет, но они могут оторвать от твоего тела конечности и разбросать их по всей Англии. Ты этого хочешь? Чтобы Никлаус Майклсон, самый ненавистный и внушающий страх вампир, был побежден группой разгневанных людишек, потому что слишком жалок, чтобы дать отпор.
Клаус понимает, что сестра пытается воззвать к его эго, но в его пьяном равнодушии даже это не может убедить мужчину уехать. Тем не менее, возможность быть разорванным не особо нравится, если умирать – то зная, что это окончательно, но в то же время совсем не хочется доставлять Майклу удовольствия своей смертью.
Развернувшись, он сталкивается лицом с сестрой, чувствуя, как болезненная улыбка искривила губы. Странно, когда в следующую секунду его лицо меняется, принимая облик вампира, Клаусу становится легче.
- Идем, Ребекка. Давай сделаем эту ночь незабываемой для них.
- Клаус.
Голос Минди вырывает его из воспоминаний, и он понимает, что спустился вниз на вечеринку.
- К вам посетитель, - с загадочным видом улыбается она.
- Кто?
- Он назвался Майклом.
Лицо Клауса остается бесстрастным, но он чувствует, как желудок скручивается узлом. Ведь было ясно, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ну что ж, не важно, главное у него есть гибриды.
- Заставь всех выйти из дома. Мне нужно поговорить с отцом.
Минди собирает остальных, и они уходят, чтобы вывести людей. Схватив ближайший стакан с выпивкой, Клаус залпом осушает его, а затем кивает одному из гибридов, Тони, и тот, поняв молчаливый приказ, направляется в другую сторону.
- Что происходит? – спрашивает появившийся из прихожей Тайлер.
Клаус стремительно подходит к нему и берет за плечо.
- Уведи отсюда Кэролайн.
- Почему? В чем дело?
- Просто сделай это, - он кладет в руку Тайлеру шприц, наполненный вербеной. – Используй, если понадобится. Только убедись, что она в безопасности.
Клаус не в восторге от мысли, что придется доверить ее безопасность кому-то еще, но он не может сделать всю работу сам. Мальчишка - ее друг, он убедится, что все в порядке.
Приблизившись к входной двери, он силой воли берет себя в руки, готовясь встретиться лицом к лицу с Майклом. После сотен лет в бегах, эта первая встреча с отцом.
Майкл стоит у дверей, с ухмылкой глядя на приближающегося Клауса, тот останавливается у порога и, сжав челюсти, встречается взглядом с отцом.
- Привет, Никлаус.
- Здравствуй.
В эту секунду выбегает Ребекка, за ней выходит Стефан.
- Ник!
- А это моя милая девочка, - улыбается ей Майкл.
- Иди к черту, - огрызается она, бросившись к брату.
- Отойди, Ребекка, - произносит Клаус, не сводя глаз с отца. – Это тебя не касается.
- Ник…
- Стефан, держи ее, - он слышит, как двинулся вперед Потрошитель, схватив Ребекку.
- Не хочешь войти? - уголки губ Клауса изгибаются в легкой улыбке. – Ах правда, я и забыл, что ты не можешь.
- Но ты можешь выйти.
В эту секунду множество гибридов появляются позади Майкла, ожидая приказа к атаке. Клаусу льстит мысль, что он оказался на шаг впереди Майкла, ведь тот не знал его как гибрида. Правда он не думал, что схватка произойдет так быстро после трансформации, но это даже к лучшему.
Отец даже не потрудился оглянуться.
- Они не могут убить меня.
- Да, - ровно отвечает Клаус. – Но они могут превратить твое существование в ад, мне стоит только щелкнуть пальцами.
Клаус смотрит на отца, ожидая увидеть в его глазах страх, как признание того, что он победил, что теперь он сильнее и наконец добился своего. Он уничтожит Майкла в отместку за все издевательства и ненависть, что терпел.
- Большой, плохой волк, - усмехается Майкл, - а ты совсем не изменился. Все еще прячешься за своими игрушками, как трус. Ты забываешь, хоть они и связаны с тобой, но все еще вампиры, и я могу внушить им.
Он делает шаг вперед, не сводя глаз с сына, который бросил взгляд на гибридов, чувствуя как пошатнулась уверенность, но затем снова повернулся к отцу.
- Ты не сможешь внушить им всем.
- Не тебе знать, на что я способен, а на что – нет, - Майкл поворачивается к Минди. – Дорогая, почему бы тебе не показать моему сыну, что еще я нашел сегодня вечером. Думаю, это ему будет не совсем безынтересно.
Минди отходит в сторону и приволакивает что-то. Нет, вернее кого-то. Она швыряет светловолосую девушку в руки Майклу, и тот выставляет ее перед собой, показывая Клаусу. Ее полные страха синие глаза встречаются с его, и Клаус почти слышит, как усмехнулся Майкл. Он нашел Кэролайн.
- А теперь выходи, Никлаус. Или она умрет. Снова.
***
Кэролайн чувствует, как пальцы Майкла смыкаются на шее, и сталкивается с жестким взглядом Клауса. Ее дыхание учащается в страхе. И снова ее используют, чтобы добраться до него. Ее глупые, глупые друзья, они рассказали о том, что закололи Майкла, но упустили из виду ту часть, где пробудили его обратно, и сговорились с ним против Клауса. Разве они не понимают, что как только Майкл разберется с сыном, он убьет всех их. Он не друг или союзник, это монстр, чьей единственной целью было уничтожить род вампиров, который создал.
Его пальцы впиваются глубоко в кожу, когда он удерживает ее на месте.
- Вперед, - усмехается Клаус. – Убей ее. - Самое интересное, что однажды я уже это делал. Наверное, здесь кроется объяснение тому, как ты все эти годы был одержим заклинаниями для путешествий во времени, - что-то меняется в лице Клауса, и ухмылка Майкла становится еще шире. – Неужели ты думал, я не замечу?
- Может это просто был еще один способ уничтожить тебя.
- Может быть, - повторяет за ним Майкл. – Но не находишь довольно странным совпадением то, что ты и не думал о путешествиях во времени до встречи с этой особой.
- Никогда не считал тебя таким романтиком, - равнодушно произносит Клаус.
- Как и я тебя.
Кэролайн молчит, едва дыша, прекрасно понимая, что не стоит вмешиваться. Ничто сейчас не поможет, но странно чувствовать, как жизнь выскальзывает из пальцев. Кажется, Клаус намеренно не встречается с ней взглядом. Стефан стоит в дальней части фойе, удерживая рыдающую в его руках Ребекку. Тайлер, прислонившись к стене, не сводит с нее изумленного взгляда. Мэтта и Елены нигде не видно, Кэролайн остается только надеяться, что хоть они в безопасности. Все равно никто из них не сможет ей помочь.
- Так давай же, - снова раздается голос Клауса. – Убей ее.
Она вздрагивает, услышав его слова, не зная, действительно ли он этого хочет.
- На самом деле?
- Да. Докажи, что это не блеф, отец.
Майкл бросает на Кэролайн взгляд, заставивший ее задрожать.
- Однажды я уже убил ее. И это не было блефом.
- Ты стал слишком мягок с годами, - почти рычит Клаус. – Всю жизнь ты недооценивал меня. Убей ее, и тогда больше никак не сможешь на меня подействовать.
- Она умрет, затем за ней последует твой драгоценный двойник, и тогда эти, созданные тобой, уродцы останутся единственными в своем роде.
- Я не нуждаюсь в них и ни в ком вообще. Мне просто нужно избавиться от тебя.
- То есть, ты просто будешь жертвовать жизнями всех, кто тобой дорожит, чтобы спасти свою шкуру? И что ждет тебя в конце концов, Никлаус? Вечность, проведенная в одиночестве? Всем плевать на тебя, мальчишка! Кто остался с тобой, кроме тех, кого ты вынудил силой? Никого.
Кэролайн видит слезы в глазах Клауса. Как бы сильно он не пытался сдерживать эмоции, на него слишком влияют слова Майкла.
- Убей ее, - снова повторяет Клаус, и эти слова острыми кинжалами разрывают Кэролайн на куски.
- Выйди ко мне, трус, и тогда мне не придется ее убивать.
- Ты только сделаешь мне одолжение, старик, так что давай, убей ее. Убей ее! – срывается на крик Клаус.
Свирепость в его голосе заставляет Кэролайн вздрогнуть в руках Майкла. Наконец до нее доходит смысл слов. Она ошиблась. Она поверила не в того человека, но хуже всего то, что она умрет, все еще любя его, даже если самому ему наплевать. Грустно, но в этом есть какой-то смысл. Она всегда влюблялась не в тех мужчин.
Кэролайн видит, как Тайлер направился к ней, и тихо качает головой, безмолвно прося не вмешиваться. Ей не хочется, чтобы кто-то рисковал ради нее жизнью. Ясно ведь, что оно того не стоит.
Она делает глубокий вдох, дрожа, но стараясь не плакать. Она не доставит Майклу такой радости. Взгляд Клауса наконец скользнул к ней, почти заставив остановиться сердце. Цвет его глаз немного изменился, и сейчас в зеленом проступают янтарные искры, как бывает всегда, когда он рассержен. Или напуган. Или раздражен. Но в итоге все эти эмоции всегда сливаются у него в гнев. Она видит, как слегка изогнулись уголки его губ, словно он удивлен. Но это не улыбка, нет. Не сводя с него глаз, Кэролайн нервно проводит языком по губам.
Позади нее смеется Майкл, зная, что ему в очередной раз удалось победить.
- Ты импульсивен, Никлаус. Был и будешь всегда, и только это мешает тебе стать воистину великим.
Он осторожно проводит рукой по плечу Кэролайн, заставляя кожу покрыться мурашками.
- Кажется, сегодня вечером история повторится.
Кэролайн пытается взять себя в руки, чувствуя, как ладонь Майкла проникает сквозь грудную клетку. Все действительно кончено? Влага течет по щекам, и Кэролайн уже не может сдерживаться. Будущее мелькает перед глазами. Она надеется, что у Елены все будет в порядке, что они со Стефаном отыщут путь друг к другу. Она надеется, что у Тайлера все будет хорошо, он найдет себе кого-то, кого сможет искренне полюбить и провести с ней счастливую вечность. И что у Деймона все будет нормально. Она надеется, что Мэтт поступит в колледж, и его будущее будет светлее настоящего, что ему достанется лучшая жизнь, которую он проведет со счастливой семьей. Она надеется, что Бонни вырастет как ведьма, поживет мирную жизнь и спустя десятки лет тихо умрет в своей постели, окруженная множеством детей. Кэролайн надеется, что когда-нибудь отец узнает, как сильно она его любила, даже если он ее ненавидел. Она так надеется, что у мамы все будет нормально, что она не останется одинока и не растратит всю жизнь на работе, а найдет свое счастье.
И хоть Кэролайн очень зла, хоть ее сердце разбито, оттого что Клаус просто так позволил ей умереть, она надеется, что когда-нибудь он найдет, что искал. Что бы это ни было. Ей просто хотелось, чтобы этим чем-то могла оказаться она.
Она чувствует, как Майкл проникает ладонью все глубже, готовясь вырвать сердце, и делает глубокий вдох, стараясь запомнить все как есть. Ее взгляд в последний раз метнулся к Клаусу, Кэролайн хочется, чтобы он снова на нее посмотрел, но он отводит глаза.
Затем что-то меняется. Тихий почти невидимый шаг. Один шаг через дверной проем за барьер между ним и Майклом.
- Отпусти ее, - цедит Клаус сквозь зубы.
- Я впечатлен, - откликается Майкл, толкая девушку на землю.
Она падает на землю, сильно ударившись о крыльцо, но тут же поднимает голову, глядя на Клауса и Майкла, стоящих сейчас лицом к лицу.
- Нам пора разобраться с этим, да, отец?
- Может я смогу помочь? – раздается уверенный женский голос, и Кэролайн видит Елену, спускающуюся по лестнице.
- Елена, нет! – кричит она, но та просто стоит, улыбаясь и пряча за спиной руки.
Всеобщее внимание обращается на брюнетку.
- Попробуй еще раз, - лукаво улыбается она.
- Катерина? – сузив глаза, смотрит на нее Майкл.
Приподняв брови, она ухмыляется еще шире. Кэролайн в удивлении смотрит на нее. Так вот почему Елена сегодня казалась такой странной. Это весь вечер была Кэтрин. Она поднимает ладони, в которых зажаты две гранаты.
- Бабах, - язвительно комментирует Кэтрин, прежде чем бросить гранаты в гибридов позади них.
Они взрываются, оставив после себя облака дыма, но заложенная в них вербена нейтрализует гибридов.
В следующее мгновение одновременно происходит сразу несколько вещей. Снова повернувшись к Клаусу, Кэролайн видит, как его сбил с ног Деймон. Майкл был только приманкой, а Кэтрин лишь отвлекала внимание. Деймон, бросившись на Клауса, пытается вонзить в его сердце длинный, украшенный замысловатой резьбой кол. Раздается истошный крик Ребекки, изо всех сил бьющейся в руках Стефана. Еще мгновение и Деймон убьет Клауса.
Кэролайн еще осознает это, но спустя одно биение сердца, почти не отдавая себя отчета, вскакивает на ноги и бросается на Деймона, заставив того перевернуться и толкая на пол. Деревянный кол выскальзывает из его пальцев, из уголка губ капает кровь, и он перехватывает запястья Кэролайн.
- Что ты делаешь? – кричит он, пытаясь сбросить с себя девушку.
Клаус застывает на мгновение, но заметив совсем рядом кол из белого дуба, поднимает его и поворачивается к Майклу, удивленно наблюдающему за развернувшимися событиями. В долю секунды оказавшись рядом с отцом, он вонзает кол тому в сердце.
Сила удара швыряет их на землю, так, что под ними крошится бетон. Клаус отталкивает от себя Майкла, смотря, как тот, дико крича от боли, обращается в пепел.
Все замирают, не в силах отвести глаз от горящего Первородного, даже Деймон отпускает Кэролайн, глядя на Клауса. Тот медленно выдыхает, стерев с щек слезы, стоя над сгоревшим телом отца.
Все кончено. На этот раз действительно кончено.
После стольких столетий, он наконец избавился от Майкла.
- Какого черта ты натворила? – кричит Деймон.
У Кэролайн нет сил больше его удерживать, и, вскочив на ноги, он хватает ее за плечи, толкая к стене. Она кричит, ощущая, как от силы удара под ее телом трескается мрамор. Деймон стискивает пальцами ее горло.
- Я сказал, что убью тебя, если…
- Деймон! – слышится голос Стефана, он отпустил Ребекку и теперь стоит рядом с ней, глядя на брата.
Обернувшись, Деймон видит за спиной Клауса. Его хватка ослабевает, а спустя секунду, он и вовсе отпускает Кэролайн. Она потирает шею, от каждого вздоха болит грудь, видимо сломаны ребра.
Деймон бросает на нее последний взгляд, в нем читается осуждение, но спустя секунду мужчина исчезает.
Все остальные стоят, сбившись кучкой, пытаясь разобраться в только что произошедшем. Кэролайн вздрагивает, чувствуя, как сами собой срастаются кости. Клаус подходит к ней и берет ее лицо в ладони, заставляя встретиться с ним глазами.
- Ты в порядке? - выдыхает он.
Сглотнув, Кэролайн кивает, но вдруг оглядевшись, видит, что все взоры прикованы к ней. Клаус, Ребекка, Стефан, Тайлер, Кэтрин… и в первый раз в жизни Кэролайн неприятно оказаться в центре внимания. На их лицах смесь презрения и замешательства, и она понятия не имеет, как будет объясняться.
Она приоткрывает губы, чтобы что-то сказать, но вдруг захлебывается воздухом, когда, приобняв ее, Клаус в секунду исчезает, уводя девушку прочь.
Кэролайн стоит посреди огромного особняка, прежде она знала его как развалины на окраине города, которые все собирался реконструировать городской совет, но всегда не хватало денег.
Но сейчас повсюду вокруг строительные леса, инструменты, ведра с краской. Кэролайн пытается включить свет, но лампа остается темной, видимо сюда еще не провели электричество. Обойдя всю комнату, похожую на фойе или вестибюль, она снова поворачивается к Клаусу, не сводящему с нее глаз.
- Почему ты привел меня сюда?
- Это мой дом, - просто отвечает мужчина. – Или, по крайней мере, станет.
- Я не думала, что ты останешься в Мистик Фоллс.
- Эти земли были моим домом задолго до того, как кто-то из вас здесь поселился.
Она не совсем понимает, о чем он говорит.
- Я должна вернуться, - произносит Кэролайн, поворачиваясь к двери.
В мгновение ока, прежде чем она успевает даже сделать шаг, Клаус оказывается перед ней, заставив вздрогнуть.
- Ты не можешь.
- Я должна. Я должна вернуться и объяснить… - внезапно она замолкает, вдруг осознав, что натворила.
Она спасла Клауса. Просто, увидев над ним Деймона, готового вонзить кол в сердце, она даже ни о чем не думала. Ей было все равно, кто вокруг, и что они увидят, ее волновало только то, что любимый человек может погибнуть.
- О чем ты только думала? – спрашивает Клаус, словно читая ее мысли.
- Я… не знаю, - вздыхает она, отворачиваясь и отходя от него подальше, Кэролайн не может сосредоточиться, когда он так близко. – Может о том, что не могу позволить тебе умереть.
- Твои друзья были бы в безопасности.
- И я хочу этого, но это не значит, что я желаю твоей смерти.
Стремительно подойдя к Кэролайн, Клаус протягивает руки и заключает ее лицо в ладони. Девушке кажется, что кровь мгновенно вскипела в жилах, ее дыхание учащается, когда она ловит его взгляд.
- Что ты делаешь, - против воли ее голос дрожит.
- Как ты существуешь, Кэролайн? Такое ощущение, что ты родилась в этом мире, чтобы мучить меня.
- Я думала, что больше тебя не волную.
- Все, что меня волнует, это твоя жизнь и счастье.
Она на мгновение прикусывает губу.
- В том-то и дело, Клаус. Без тебя я, может быть, и жива, но уж точно не счастлива.
Прежде чем она успевает сказать еще хоть слово, он, наклонившись, впивается в ее губы. У Кэролайн чуть не подкашиваются колени, но на мгновение ей хочется отступить. Ей хочется спросить, почему после их встречи, после всего, что он ей говорил, он ее целует. Она совсем запуталась, но где-то внутри тоненький голосочек, призывает ее просто успокоиться и поцеловать мужчину в ответ.
Решив слушать этот голос, она впивается пальцами в волосы Клауса, притягивая его к себе и нетерпеливо отвечая на поцелуй. Отведя руку от ее лица, Клаус проводит ладонями по телу Кэролайн, накрывая ими ягодицы, и быстрым рывком, не прерывая поцелуя, поднимает девушку в воздух, прижав к себе. Кэролайн автоматически обхватывает ногами его бедра, чувствуя, как он несет ее куда-то, а спустя несколько мгновений она уже оказывается на огромной кровати.
Ощущение его тела сверху заставляет адреналин разлиться по венам, и Кэролайн выгибается дугой, в немой необходимости быть к нему как можно ближе. Клаус, оторвавшись от ее губ, покрывает поцелуями линию челюсти, горло, слегка прикусывает кожу. Она чувствует, как жжет кожу там, где касаются его губы. Каждый дюйм тела горит, и Кэролайн кажется, что она вот-вот взорвется.
Она просовывает руки под рукава его пиджака, пытаясь его стянуть, но это не так-то просто, пока сам Клаус не может оторваться от поцелуев. В конце концов ей все-таки удается сдернуть его с мужчины, и отбросив пиджак, она принимается за галстук, стараясь ослабить его и развязать узел.
Пальцы Клауса скользят по молнии ее платья, и он медленно сдвигает язычок вниз. Остановившись, Кэролайн переводит на него взгляд, и темнота в его глазах заставляет дрожь пробежать по телу. Даже если бы она и хотела сказать что-то, то не смогла бы, его взгляд бы заставил забыть обо всех словах. Клаус приспускает бретели ее платья, покрывая поцелуями плечи, словно желая оставить след на каждом кусочке кожи.
Кэролайн пытается расстегнуть его рубашку, но, не выдержав, разрывает ткань, заставляя разлететься пуговицы. Она проводит руками по его груди и торсу, чувствуя линии мышц под пальцами. Всякий раз, пока они были вместе в прошлом, Кэролайн слишком спешила, и у нее никогда не было времени просто насладиться прикосновениями к его телу.
Это имело определенное значение. Спешка позволяла ей не чувствовать вины, не задумываться о происходящем. Боже, какой же она была глупой. Сейчас ничто не имеет значения, ни слова друзей, ни прошлое, ни будущее. Только настоящее. Они вместе, здесь и сейчас, и Кэролайн постарается получить все от этой близости.
Но у Клауса другие планы. Отстранившись от нее, он снимает с Кэролайн платье, отбросив его на пол, и снова подталкивает девушку на кровать. В комнате темно, но благодаря зрению вампира, Кэролайн может разобрать черты его лица и ловит на себе странный взгляд Клауса.
Он смотрит на нее так, словно она не настоящая.
- Что такое? – тихо спрашивает Кэролайн.
- Я все ждал, что кто-то вытащит кинжал из моего сердца, разбудит меня, - с легкой, но странно горькой улыбкой говорит он, а затем слегка отклоняется, на расстояние одного вздоха от ее лица. - Ты на самом деле здесь?
Его признание заставляет болеть сердце, и она заключает лицо Клауса в ладони.
- Я здесь.
Она притягивает его к себе, и он снова ее целует, грубо, в странном контрасте с мягкостью прикосновений. Клаус быстрыми движениями срывает с них всю одежду, отбрасывая ее подальше.
Кэролайн внезапно захлебывается воздухом, почувствовав его ладонь между ног. Он усмехается, касаясь губами ее кожи, опускаясь поцелуями ниже, обводя языком сосок. Клаус проникает в нее двумя пальцами, чередуя быстрые движения с медленными, наслаждаясь лицом Кэролайн, прикусившей губу от удовольствия, с жадностью вбирая в память каждый ее вздох, каждое движение. Быть с ней - словно снова перечитывать любимую книгу, находя дорогие сердцу строки и открывая новый смысл.
Тихо выдохнув его имя, она достигает оргазма, со всех сил стискивая мышцами пальцы Клауса, и он прижимается к ее губам своими, ловя жалобные стоны. Он испытывает странную радость, чувствуя как ее трясет от его прикосновений, зная, что он единственный может довести Кэролайн до такого состояния. Он ревновал ее к множеству вившихся вокруг мужчин, когда в ее подростковые годы ему приходилось оставаться в стороне, просто наблюдая за ней издалека. Но Клаус уверен, никто из них так хорошо ее не знает. Он должен убедиться, что она будет помнить только его и никого больше, в случае, если она посмела забыть за прошедшие для нее недели.
- Ты мне нужен, - выдыхает она, немного приходя в себя.
Клаусу не нужно больше слов. Все эти попытки забыть ее, снова и снова. Все оказалось бесполезным. Он все еще нуждается в ней, и время не смогло ничего изменить. Ничто не смогло затмить память о ней. Ни одна женщина, двойники или гибриды, ничто не заставляло его почувствовать себя так, как он чувствовал, держа ее в объятьях. Кэролайн. Его свет и любовь, ставшая его слабостью, но в конечном итоге, оказавшаяся силой.
Им не надо ни о чем говорить, Клаус устраивает ее на кровати и медленно проникает в девушку, не отрываясь от ее рта, задыхаясь ей в губы. Он слегка прикусывает ей губу, когда Кэролайн обвивает ногами его бедра, желая чувствовать его как можно лучше, впивается ногтями в его спину, что заставляет мужчину резким толчком войти в нее глубже. Когда он движется в ней, тихий всхлип вырывается из горла Кэролайн, и Клаус, касаясь губами ее шеи, двигается все быстрее и резче, чтобы услышать этот звук еще раз.
Кэролайн тянется его к себе, желая касаться его губ, чувствовать его дыхание. Она повторят его имя снова и снова с каждым толчком внутри. Впервые за много недель, она чувствует себя цельной. И снова удивляется, как он прожил века? Она бы не смогла выживать без его прикосновений так долго.
Раньше ей приходило в голову, что если ему было все равно, то и не составляло труда двигаться дальше. Но не сейчас. Сейчас она понимает, что это не так. Она знает достаточно о Клаусе, и каждый его жест, каждое прикосновении выдает истинные чувства.
Кровать под ними чуть ли не трясется от быстрых движений. Комната наполнена их приглушенными стонами и тихим скрипом мебели. Клаус скользит руками по ее телу, словно пытаясь запомнить каждый участок кожи. Они ворочаются на кровати, перепробовав, кажется, все позы, что возможно, желая доставить друг другу как можно больше удовольствия.
Спустя несколько часов они все еще вместе, Кэролайн на коленях и Клаус, он как можно теснее прижимает ее бедра к своим.
Когда поднимается солнце, напоминая о новом дне, они все еще вместе, она кажется в сотый раз за ночь выдыхает его имя, дрожа от наслаждения, а после обмякает в руках мужчины, касаясь губами его плеча. Их кожа покраснела, но зарево окрашивает ее в синие и желтые оттенки рассвета.
Клаус чувствует, как тяжело вздымается грудь Кэролайн. Она устала. Слишком жаден он был с ней всю ночь. Девушка расслабленно прислоняется к нему, когда он осторожно кладет ее на постель, прижимая к груди. Она почти мгновенно закрывает глаза, а Клаус проводит рукой по ее лбу, убирая влажные завитки с лица.
- Клаус, - слабо шепчет она, касаясь губами его кожи.
- Спи, любовь моя.
- Хватит приказывать мне, что делать, - недовольно откликается Кэролайн, резко открыв глаза и глядя на него. – Мне просто нужно кое-что сказать. Я обещала себе, что скажу это, когда увижу тебя снова. И сейчас, когда ты наконец перестал вести себя как осел, я должна сказать.
- И что же? – усмехается Клаус.
- Я люблю тебя.
Она видит, как мелькают на его лице эмоции. Удивление, шок и даже ужас. Последнее вызывает у Кэролайн волнение, но она разом успокаивается, когда он притягивает к себе и целует кажется в миллиардный раз за эту ночь.
- Теперь, когда ты снова со мной, я никогда тебя не отпущу, - шепчет он ей.
Кэролайн снова кладет голову ему на грудь, позволяя себе погрузиться в сон. Нет, его слова не были «Я тебя люблю», но она пытается напомнить себе, что он человек действия, а не слов. Ей не нужны эти слова. По крайней мере пока. Если шесть сотен лет ожидания, когда он даже не понимал, что должен ждать, что-то значат, она знает, что это любовь.
Уверившись, что Кэролайн крепко спит, Клаус поднимается с кровати и одевается. Пока из всех комнат в его доме полностью отремонтирована только спальня, что вкупе с полным отсутствием электричества создает массу неудобств.
Одевшись, он подходит к все еще спящей Кэролайн. После бурной ночи ее кожа порозовела и словно светится изнутри. Девушка улыбается во сне, и на мгновение в его душе вспыхивает надежда, что может это он ей снится. Что улыбается она потому, что видит его.
Я люблю тебя.
Наклонившись, он быстро целует ее в лоб, прежде чем выйти. Нужно позаботиться кое о чем, пока она не проснулась.
- Думаю, нам нужно поговорить, - протягивает Клаус.
- Нечего обсуждать. Я пытался убить тебя, не вышло. Все вернулось на круги своя.
- На круги своя? – ухмыляется Клаус. – Мы оба знаем, что ничто не мешает мне сейчас переступить порог, и уже спустя секунду ты упадешь с вырванным сердцем. Может, в твоих интересах меня все же выслушать?
- Пропусти его, - раздается голос Стефана, и Деймон отступает на шаг, холодно глядя на Клауса.
- Где мой двойник?
- Там, где ты до нее добраться не сможешь, - откликается Потрошитель.
- Успокойся уже, я не причиню ей зла. Но думаю, то, что я хочу сказать, не будет для нее безынтересно.
Мгновение Стефан, стиснув челюсти, просто смотрит на Клауса.
- Елена, - наконец тихо зовет он, и девушка спускается к ним в гостиную.
Сейчас так явно бросается в глаза разница между ней и Катериной, что Клаус удивлен, как не заметил этого вчера. Волосы, сама манера держаться, простой, прямой взгляд.
Он чувствует себя глупцом.
- Что ты сделал с Кэролайн? – требовательно спрашивает девушка.
- Ничего, милая. На самом деле именно я спас ее от самого ненормального из твоих женихов.
Клаус бросает многозначительный взгляд на Деймона, который в ответ закатывает глаза.
- Я знал, что с ней что-то не так после путешествия в Средние Века, но не ожидал, что она окажется настолько глупа.
- Меня не беспокоят твои ожидания, - обрывает его Клаус. – Правда в том, что только твоя подруга Кэролайн мешает мне избавиться от тебя с братом и забрать двойника.
- Что ты имеешь в виду? – тихо спрашивает Елена.
- Мне нет смысла больше за тобой охотиться, - ровным голосом откликается Клаус.
В гостиной устанавливается тяжелая тишина.
- Ты имеешь в виду обмен? – наконец спрашивает Стефан. – Жизнь Кэролайн на жизнь Елены? Как было со мной и Деймоном?
- Не совсем. Если Кэролайн захочет, она сама посвятит вас в детали, но суть в том, что пока она жива, мне нет смысла создавать гибридов.
- Так вот оно что? – слышится голос Деймона. – Ты забираешь Барби и оставляешь нас в покое? Я не куплюсь на это.
Практически выведенный из себя Клаус в секунду оказывается рядом с Деймоном, глядя прямо в глаза, сомкнув пальцы на его горле.
- Ты не слышал? – тихо спрашивает он. - Купишься ты или нет, мне совсем не интересно. Кроме вас у меня множество врагов, и отец был только одним из них. Я хочу, чтобы вы защищали Кэролайн, если меня не окажется рядом, потому что если с ней хоть что-то случиться, я найду Елену, где бы вы ее не прятали, и, поверь, больше ее никто не увидит.
Он размыкает пальцы и, не дожидаясь ответа Деймона, направляется к двери.
- Клаус, - окликает его Стефан, и мужчина останавливается, уже стоя в дверях.
Потрошитель подходит к нему.
- Это правда так просто? Никакого подвоха?
Клаус усмехается, положив ладонь на плечо старого друга.
- Ты и двойник… не так давно сказали, что мне никогда не понять происходящего между вами. Я ответил, что понимаю, лучше, чем когда-нибудь поймете вы, и теперь ты знаешь почему. Так, что да, все просто.
- Это была Кэролайн? Та девушка, о которой ты говорил в лесу еще в Теннеси… и той ночью в спортзале. Это была она?
Уголки губ Клауса изгибаются в ухмылке.
- Наслаждайся моим двойником, Стефан.
Не произнеся больше ни слова, он уходит.
***
Вернувшись, Клаус застает Кэролайн обернувшуюся простыней и нетерпеливо меряющую шагами комнату. Она поворачивается к нему, светло улыбаясь, поправляя так восхитительно растрепанные сейчас волосы.
- Здесь нет ни электричества, ни душа, мне показалось, что я снова попала в прошлое, - с показным раздражением произносит она вместо приветствия.
- Ну, любовь моя, и Рим за один день не строился, - Клаус подходит к ней и прижимает к себе, крепко целуя в губы, приглушив ее удивленный вздох.
Отстранившись, Кэролайн улыбается мужчине, но глаза остаются грустными. Меж бровей залегла складочка, и Клаус легко разглаживает ее пальцами.
- В чем дело?
- Что мне теперь делать? – тихим голосом Кэролайн отвечает вопросом на вопрос.
- О чем ты?
- Я уверена, теперь друзья меня ненавидят, а Деймон уже наверняка придумывает варианты моей мучительной смерти. А ты, - она запинается, - я не смогу принять то, что ты используешь Елену ради этих чертовых гибридов. Как бы я тебя ни любила.
Клаус смотрит ей прямо в глаза, восхищаясь преданностью девушки. Веками он мог доверять только себе среди всех, включая даже семью. И заботился только о себе, наверное так и будет продолжаться веками. Даже его чувства к Кэролайн чисто эгоистические, ведь, защищая ее, он защищает себя.
Прикрыв глаза, Клаус целует ее в лоб, позволяя губам на несколько лишних мгновений задержаться на коже, прежде чем неохотно отклониться от девушки.
- Наверное, тебе следует поговорить с друзьями, - глухо шепчет он. – А мне нужно найти Ребекку.
Кэролайн не может не чувствовать легкого, колющего сердце разочарования. Она ненавидит мысль о том, что придется попросить его выбрать между ней и гибридами, но также несправедливо заставлять выбирать ее.
Она одевается и пытается расчесать волосы пальцами, а Клаус тем временем оставляет сообщение на голосовую почту Ребекки, прося сразу ему позвонить.
До самого ее ухода он не произносит ни слова, просто поцеловав девушку на прощание и отпустив.
***
Выйдя от Клауса, первым делом Кэролайн направилась к особняку Тайлера, чтобы забрать машину, а потом к себе домой, где принимает душ и переодевается, все не переставая беспокоиться о том, что же будет дальше.
Клаус сказал ей поговорить со всеми, но какой смысл? Кэролайн разрывается между тем, чтобы пойти к друзьям или побежать к Клаусу, попросить его увезти далеко-далеко от Мистик Фоллс, и никогда не возвращаться.
- Привет. Как прошли танцы, - спрашивает мама, завидев спускающуюся Кэролайн.
- Все было… богато событиями.
- Ты ведь потом мне об этом расскажешь?
Кивнув в ответ, Кэролайн отворачивается.
- Уверена, что все в порядке? – окликает ее Лиз.
Девушка вздыхает, снова повернувшись к маме. Иногда так жаль, что Лиз – полицейский и сразу замечает малейшую ложь дочери.
- Елена и Бонни. Они злятся на меня.
- Все дело в прошлой ночи?
- Да, они наверное никогда со мной больше не заговорят.
Лиз усмехается, скрестив на груди руки и прислонившись к стене.
- Я помню, как ты разругалась с подругами в прошлый раз и заявила, что никогда больше не станешь с ними дружить, - она бросает тот особенный взгляд, каким часто смотрят матери на несмышленых дочурок.
И Кэролайн вспоминает тот момент. Тогда Елена и Бонни разозлились, потому что она испортила их кексы для конкурса детской выпечки на Мистик Фоллской ярмарке.
Они были так взволнованны, так хотели победить. Призом были билеты в «Adventure Land» - знаменитый парк развлечений с самыми большими американскими горками на юге страны. По пути на ярмарку Кэролайн споткнулась и уронила кексы, при этом, упав, еще умудрилась зацепиться за Елену и Бонни так, что те тоже опрокинули подносы. После подружки поклялись, что никогда больше с ней не заговорят, а она крикнула, что мол больно надо, она все равно уедет к папе, и ей не нужны друзья в Мистик Фоллс.
Вернувшись, домой, она собрала вещи в розовый рюкзачок и направилась к остановке, ждать автобуса, который отвезет ее к отцу.
- Куда ты, милая? – окликает ее мужчина.
Восьмилетняя Кэролайн удивлено оглядывается. Странно. Она уверена – еще секунду назад улица была пуста.
- Я не должна разговаривать с незнакомыми людьми, - заявляет она, скрестив руки на груди, и с недоверчивым любопытством глядя на человека перед ней.
- Правильно, - говорит он, сев перед ней на корточки и протягивая ладонь. – Я Ник.
Кэролайн какое-то мгновение смотрит на его руку, прежде чем вложить в нее свою ладошку.
- Кэролайн Форбс.
- Теперь мы уже не чужие, - он улыбается, а его голос такой смешной, как у тех старых мужчин по телевизору, но этот человек совсем не старый. – Итак, Кэролайн, ты собралась в путешествие?
- Да, - кивает девочка. – Я буду жить с папой. Он живет в каком-то другом месте, не там, где мама.
- А почему ты хочешь к отцу?
- Потому что меня все здесь ненавидят.
- Уверен, это совсем не так, дорогая.
- Это правда, - отвечает она, и голосок звенит от обиды. – Елена и Бонни сказали, что больше никогда не будут со мной разговаривать и дружить.
- То есть ты решила убежать? Это не очень храбро.
- Я не убегаю! Я смелая!
Ник смеется, не сводя с нее глаз.
- Храбрые девочки не убегают, чтобы жить с папами. Это слишком легкий путь, Кэролайн. Поверь мне, малышка, ты не из тех, кто ищет легких путей.
Сжав крошечные губки, Кэролайн обдумывает его слова. Она не совсем понимает, кто этот человек с ямочками и смешным голосом, и о чем он говорит, но позволяет ему отвести себя обратно домой к перепуганной Лиз. А на следующий день они мирятся с Еленой и Бонни, снова став лучшими подругами.
Кэролайн улыбается своим воспоминаниям. Значит, он правда был рядом все эти годы.
- Что тут смешного? – слышится голос Лиз.
- Ничего, - откликается девушка, подойдя, чтобы обнять маму. – Просто мне легче. Спасибо.
***
Остановившись у дома Елены, Кэролайн еще несколько минут сидит в машине, обдумывая предстоящий разговор и повторяя себе, что все делает правильно. Как жаль, что «правильно» зачастую не значит «просто». Глубоко вздохнув, она наконец выходит из автомобиля, направившись к подруге.
Та открывает дверь, прежде чем Кэролайн успевает даже постучать.
- Привет, - неловко начинает она. – Ты уже слышала о прошлой ночи.
- Да, Деймон и Стефан рассказали, что произошло, - кивает Елена.
- Мы можем поговорить? – снова кивнув, та пропускает Кэролайн вовнутрь. – Наверное, мне надо перед тобой извиниться.
- За что?
- За то, что разрушила ваши планы против Клауса. За то, что… влюбилась в него.
- Так вот, что случилось во время этого путешествия. Ты и Клаус.
- Да. Я хотела сказать раньше, но… не знаю. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.
- Я просто не понимаю. Он убил Дженну. Охотился на меня. Он обратил Тайлера, а ты… Как ты могла в него влюбиться? – с тихим презрением выплевывает девушка.
- Елена, у всех нас кровь на руках, все мы убивали. И я в том числе. Никто из нас не безгрешен, если говорить об этом.
- Но…
- Не надо этих «но», Елена! – резко обрывает ее Кэролайн, повысив голос. Она приехала извиниться, но теперь понимает, что кроме «прости» ей еще есть что сказать. – Слушай, я знаю, ты и остальные считаете меня сумасшедшей, потому что меня волнует кто-то вроде Клауса, и знаешь что? Мне все равно. Я не могу меняться и не собираюсь. Но ты все еще моя подруга. Ты и Бонни, я бы умерла за вас. Вы всегда были для меня важнее всего, и он это знает. Но я не могла позволить Деймону убить его.
- Клаус приезжал в пансионат Сальваторе сегодня утром, - устало произносит Елена, проведя рукой по волосам. – Он хотел поговорить с Деймоном и Стефаном, а я была у них.
- Правда? – Кэролайн в замешательстве качает головой.
Так вот куда он уезжал.
- Да. Он сказал, что пока ты жива, ему нет необходимости в гибридах, и пообещал, что позволит мне жить своей жизнью.
- Что?
- Клаус сказал, что ему не нужна моя кровь, - усмехается Елена. – Пока есть ты.
- Ничего себе, - удивленно смотрит на нее Кэролайн.
Так вот почему он молчал все утро. Не пытался повлиять на ее выбор и даже не просил его сделать. Он сам принял решение.
Он выбрал ее. Ее. Кэролайн. Болельщицу, мисс Мистик Фоллс и совсем юную вампиршу.
Ей трудно в это поверить.
- Ладно, Кэр, ты можешь перестать улыбаться как безумная, - ловит ее взгляд Елена, слегка наклонив голову.
- Прости.
- Слушай, сначала я действительно была очень зла, не хочу врать. Но потом, ты права. Все мы не без греха, и если Клаус сдержит слово, не вижу смысла беспокоиться.
- Спасибо.
Елена протягивает к ней руки, и Кэролайн горячо ее обнимает.
Они садятся на диван и говорят о всяком разном, чувствуя, как между ними рухнули барьеры. Скоро приходит Бонни, и на этот раз Кэролайн рассказывает друзьям настоящую историю своего путешествия, со всем подробностями.
Ей так легко, оттого, что она наконец выложила на стол все карты. Пусть в воздухе и висит тихое напряжение. Елена не сможет простить Клаусу всей причиненной боли, но она хоть постарается понять Кэролайн. Они уже никогда не станут лучшими друзьями, с двойными свиданиями или поездками в одном лимузине на выпускной, но, по крайней мере, она будет знать, что дорогие ей люди не ненавидят ее.
Солнце уже садится, когда Кэролайн покидает дом Елены и, направляясь к своей машине, сталкивается лицом к лицу с Деймоном. Его руки сложены на груди, он опирается о дверцу водителя, неотрывно глядя на девушку.
- Что ты хочешь?
- Следил за твоим автомобилем, чтобы убедиться, что ты не тащишь Елену к своему новому хозяину, - усмехается тот.
- Ты же знаешь, все не так. На самом деле ты пришел меня отблагодарить.
Он отталкивается от машины, сделав пару шагов в сторону, и Кэролайн, не обращая на него ни малейшего внимания, садится в водительское кресло.
- Благодарить за то, что ты испортила мой план?
Кэролайн выходит из машины, со сладкой улыбкой глядя прямо в глаза Деймону.
- Я забочусь о тебе, Деймон, ясно? Меня волнует то, что с тобой происходит, и Клаус пообещал оставить вас с Еленой в покое на некоторое время. Но, не сомневайся, если когда-нибудь еще ты попытаешься навредить ему, я даже не стану колебаться, избавляясь от тебя.
Снова скользнув в машину, Кэролайн хлопает дверью и уезжает, оставив на дороге ошарашенного и растерянного мужчину.
***
Войдя в свою комнату и включив свет, Кэролайн подскакивает, увидев на кровати Клауса. Она прижимает руки к груди, готовая поклясться, что сердце только что заколотилось от страха.
- Не ожидала меня увидеть, милая?
- Нет, - она бросает сумочку на комод. – Что ты здесь делаешь?
Во мгновение ока Клаус оказывается рядом с ней и прижимает к себе, заставив снова вздрогнуть от скорости своих движений.
- Тебя так долго не было, - шепчет он ей на ухо. - Я хотел снова тебя увидеть.
- Ты прождал шестьсот лет. И не мог подождать шести часов?
- Нет, - отвечает Клаус, быстро целуя ее в губы. – И я просил тебя не шутить на эту тему.
Кэролайн вздыхает, целуя его в ответ и притягивая ближе к себе. Видимо шестьсот лет никак не повлияли на его чувство юмора. Но все мысли вылетают из головы, когда она чувствует его пальцы под тканью блузки, легко ласкающие кожу живота. Слегка отстранившись и сжав его ладонь, она тянет мужчину к кровати, видя, как его глаза темнеют, а по щекам расползаются вены. Лаская ее, он улыбается странной, голодной улыбкой, заставляя желудок Кэролайн сжаться, и она подталкивает его на кровать, устраиваясь сверху, сжав ногами его бедра.
- Теперь я знаю, ты сказал, что убегать – слишком просто, - говорит она, наклоняясь к нему.
- Я так говорил?
Кэролайн зацепляет меж зубов мочку его уха, слегка оттягивая его, прижимаясь к мужчине как можно крепче.
- Когда мне было восемь, - выдыхает она.
- Ты помнишь?
Она мягко смеется.
- Что-то вспоминаю.
Снова приподнявшись, она стягивает с себя блузку и чувствует ладони Клауса, стиснувшие грудь сквозь кружевной бюстгалтер. Девушка откидывает голову с тихими стонами, и он быстрым движением переворачивает ее на спину, накрыв своим телом.
- Я хочу уехать из Мистик Фоллс на какое-то время, - произносит она, и Клаус поднимает на нее взгляд.
Кэролайн думала об этом весь день. Даже если с Еленой и Бонни все наладилось, им всем нужно время. Чтобы принять ее. Чтобы пока они вдалеке, понять, что слова Клауса правдивы. Понять, что им не надо беспокоиться, и они могут жить своей жизнью. По правде говоря, и ей нужно время.
- Я отвезу тебя, куда захочешь, - слышится голос Клауса. – С чего начнем?
- Не знаю. По правде говоря, я и не была нигде.
Клаус на мгновение задумывается, а после мягко ей улыбается.
Кэролайн не понадобилось много времени, чтобы узнать, куда они едут. Клаус, конечно, пытался хранить место назначения в тайне как можно дольше, но стоило им сесть в самолет в Лондон, и все стало ясно.
Как только она сказала маме, что собирается улететь на две недели, та чуть не впала в истерику и категорически отказалась ее отпускать. Клаус предложил использовать внушение, но Кэролайн отрицательно покачала головой.
- Все равно не сработает. Она на вербене.
В конце концов, удалось убедить Аларика отсылать ей задания через интернет, и после долгих уговоров, Лиз согласилась. Ребекка какое-то время расстраивалась из-за того, что брат ее снова оставляет, но место капитана группы поддержки и главы школьного комитета ощутимо подняли ей настроение.
Самым трудным, как ни странно, оказалось попрощаться с Тайлером. Он избегал ее несколько дней после случившегося в ночь вечеринки, не отвечал на сообщения и звонки, а когда она зашла к нему домой, Кэрол сказала: «Он моет голову и не может сейчас спуститься».
На следующее утро ей надо было улетать. Перед встречей с Клаусом, она заехала в школу, чтобы взять задания у Аларика и столкнулась с Тайлером на стоянке.
- Привет, - неловко улыбнулась она ему.
- Как ты?
- Взяла кое-какие задания, мне нужно уехать из города. Аларик поможет нагнать программу.
- Ты уезжаешь?
Кэролайн кивнула, раскачиваясь на каблуках.
- Да. Нужно обдумать все произошедшее и переосмыслить многое.
- С Клаусом?
- Да.
- Ну, хорошо тебе провести время, - тихо произнес он, отворачиваясь, чтобы уйти.
- Тайлер, подожди. Почему ты не отвечал на мои звонки?
- Был занят, у нас с Мэттом были дела, - его голос звучал как-то странно. – Думаю, нам пора открыть клуб парней, брошенных тобой.
- Что? О чем ты?
- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Кэр. Клаус вернулся, вы вместе и собираетесь жить долго и счастливо. Все прекрасно. Я рад за тебя. Но ты переступила через тех, кто тобой дорожил.
- Так, во-первых, - раздраженно выдохнула Кэролайн. – Я сказала тебе, что мы просто друзья, и не надо делать из меня виноватую. Во-вторых, именно Мэтт бросил меня, а не наоборот.
Тайлер подошел к ней почти вплотную.
- Ты просто ничего не понимаешь, Кэролайн. Не понимаешь, насколько глубоко то, что я к тебе испытываю. Я не могу просто выбросить тебя из мыслей. А ты даже не осознаешь, что утопаешь в болоте, из которого не сможешь выбраться.
- Ты имеешь в виду Клауса?
- Да. Ты не знаешь, насколько сильна эта связь с создателем. Иногда я узнаю его мысли и чувства, как в ту ночь, когда он понял, что Майкл поблизости и попросил увести тебя оттуда. Я чувствовал его страх потерять тебя, чувствовал, что он поглотил его полностью. Он не мог остановиться, он снова и снова думал о произошедшем тогда в 1492, когда он чуть не свихнулся после твоей смерти. И все эти мысли и воспоминания передавались мне.
Кэролайн просто смотрела на него, не в силах понять, что делать.
- Почему ты говоришь мне это? – наконец хрипло произнесла она.
- Он не собирается отпускать тебя, Кэр. Если с тобой что-то случится, даже если когда-нибудь ты захочешь уйти…
- Этого не будет, - оборвала его Кэролайн.
Боль и неприязнь исказили черты его лица, и Кэролайн бы даже не потребовалась связь с создателем, чтобы понять, что он сейчас чувствует. Она сама так часто испытывала это рядом с Мэттом. Пока они были вместе, она так старалась стать для него идеальной, чтобы стереть из его мыслей Елену, чтобы заставить полюбить ее. Она знала, что, в конце концов, ей удалось добиться взаимности, но она никогда не стала бы дорога ему так, как Елена.
Сейчас казалось настолько очевидным, что хотел сделать Тайлер. Он словно был на ее месте и делал все, чтобы заставить ее забыть о Клаусе и заметить его, но как только тот вернулся, все усилия оказались напрасны.
- Все в порядке?
Сидящий за рулем Клаус на мгновение отвлекается, чтобы сжать ее ладонь. Кэролайн пустым взглядом смотрит в окно, вспоминая свой разговор с Тайлером.
- Да. Немного устала после перелета.
Мужчина притягивает ее ладонь к губам, мягко целуя.
- Не беспокойся, милая. Мы уже приехали.
Именно в эту минуту Кэролайн понимает, что машина остановилась. Клаус, выйдя из автомобиля, открывает дверь со стороны Кэролайн и протягивает ей руку, помогая выбраться. С улыбкой приняв помощь, Кэролайн не отпускает его пальцев.
В Лондоне намного прохладнее, чем в Мистик Фоллс, небо затянуто тяжелыми тучами. Оглянувшись вокруг, она замечает огромный замок. Туристы наводнили всю площадь перед ним, фотографируясь, слушая гидов и наслаждаясь великолепием вокруг. Девушка шокировано приоткрывает губы, поняв, где они.
- Это… - она переводит взгляд на Клауса, который, дьявольски улыбаясь, не сводит с Кэролайн глаз, радуясь ее удивлению.
- Идем, - он ведет ее за руку ко входу.
Обойдя туристов, они минуют ворота и заходят во двор. Все сейчас выглядит совсем иначе, замок больше похож на музей, но Кэролайн никогда не забудет этого места.
- Не могу поверить, что он все еще здесь, - качает она головой.
- Историческое сообщество получило этот удивительный подарок более восьмидесяти лет назад. Предыдущий владелец давно съехал с этих мест, а новый не видел причин держать его в запустении. Сам он жил в другом месте.
Они обходят замок, проходят мимо покоев Клауса, Элайджи, рассматривая то, насколько изменились комнаты. Наконец она заходит в свои старые покои. Кровать там совсем другая, на столике у раковины вместе с зеркалами лежит несколько вещей, зовущиеся «косметикой» средневековой женщины. Кэролайн смешно и странно смотреть на эти подделки.
Клаус подходит к ней, обнимая со спины.
- Так много хороших воспоминаний оставлено в этой комнате, - хрипло шепчет он на ухо девушке.
Кэролайн чувствует, как дрожь пробегает по телу при напоминании. Другие туристы выходят, продолжая экскурсию, и они остаются одни в комнате. Она оборачивается в объятьях Клауса и кладет ладони ему на плечи.
- Я немного подзабыла, - кокетливо улыбаясь, говорит девушка. – Напомнишь мне?
Усмехнувшись, Клаус наклоняется к ней, Кэролайн приоткрывает губы, и он, обведя языком их контур, проникает вовнутрь, углубляя поцелуй. Совершенно потеряв себя, она чувствует сейчас только его прикосновения, аромат древесины и каменный пол под ногами. Она закрывает глаза, и на мгновение кажется, что они вернулись в прошлое. Но его поцелуи изменились, раньше Кэролайн не замечала этого, но они стали глубже, требовательнее, с какой-то примесью отчаянья. Так словно каждый поцелуй первый и последний. И в его прикосновениях сейчас больше страсти, волнения и желания, нежели когда-либо прежде. Кэролайн не думала, что может полюбить его сильнее, чем любила в прошлом… но полюбила. И страшно представить, что будет с их чувствам спустя пять, десять… спустя сотню лет.
Тихое покашливание прерывает их, и, оторвавшись от губ Клаус, через его плечо Кэролайн видит старого охранника, укоризненно смерившего их взглядом. Старик, покачав головой, двинулся дальше, чтобы вернуться спустя какое-то время и узнать, поняли ли молодые его намек. Слегка отклонившись от нее, Клаус в досаде сжимает губы.
- Теперь я уже не могу поцеловать свою девушку в собственном доме, без того, чтобы быть прерванным?
Рассмеявшись, Кэролайн за руку выводит его из комнаты, пытаясь скрыть тихую радость оттого, что он назвал ее своей девушкой. Сейчас уже не темные времена, сейчас двадцать первый век, она независима и не должна цепляться за своего парня. Или кто там для нее Клаус? Слово «парень» ему совсем не подходит.
- Да, милая, подобные слова не для меня, - он ухмыляется, встретив ее изумленный взгляд.
Неужели она сказала это вслух?
Они выходят из замка и направляются в сад.
- Должно быть, для тебя это все так странно. Видеть мир вокруг и вспоминать, каким он был века назад. Интересно, когда я вернусь сюда лет через двести, я смогу вспомнить, как все было? – мимо пробегают, споря о чем-то на французском, маленькие дети, а рассерженная мать пытается догнать их. Кэролайн смеется: - Я не могу себе представить, что будет спустя двести лет. Не могу представить даже, что проживу так долго.
- Проживешь, - мрачно откликается Клаус, и его тон заставляет Кэролайн остановиться, переведя на него взгляд.
Но он продолжает идти вперед, и через несколько секунд она следует за ним.
Он ускоряет шаг, и вскоре они оказываются в лесу. Чем дальше они бредут в чащу, тем тише становится вокруг. Наконец Клаус сворачивает на едва заметную тропинку, Кэролайн идет за ним, охваченная странным волнением, и спустя несколько минут, понимает, куда они пришли.
Они стоят посреди тех старых развалин, куда он привел ее еще в 1492 году. Оглянувшись, Кэролайн видит все те же статуи, дикий виноград, полуразрушенные арки. Словно и не проходило сотен лет. А посреди всего этого – фонтан, все с той же женщиной, высеченной из камня, нестареющим взглядом глядящей в будущее.
- Я провел большую часть шестнадцатого века здесь, в одиночестве, - отстранено произносит Клаус.
- В одиночестве? А как Ребекка и твои родные?
- Я не хотел их видеть. Для меня никто не имел значения.
- Хорошо, а что с охотой на двойника? С желанием снять проклятье?
- Я уже говорил, любовь моя. Мне было плевать на все.
Кэролайн встречает его взгляд и видит в его глазах какое-то выражение, словно он что-то пытается ей сказать, не прибегая к словам. Она вспоминает разговор с Тайлером, вспоминает, как резко испортилось настроение Клауса, когда она пошутила о смерти. Клаус боялся. Боялся, что она снова погибнет, оставив его одного. Он действительно свихнулся, как красноречиво выразился Тайлер, из-за ее смерти.
Кэролайн знает, что нужно просто доказать ему - она сильнее, чем кажется. Она может постоять за себя, а не вечная девица-в-беде. Все изменилось.
- Ничего плохого не случится, Клаус, - говорит она. – Теперь все в порядке.
Он в ответ невесело усмехается.
- Дорогая, поверь моему опыту, когда люди так говорят, обязательно что-то дает сбой.
- Хорошо, - растягивает Кэролайн, подойдя к нему вплотную. – Но может, в этот раз все будет по-другому? Может, нам обоим пора перестать жить прошлым и, наконец, посмотреть в будущее?
- Будущее, - эхом повторяет Клаус, проведя ладонями по ее рукам. Его глаза потемнели, но черты лица все еще искажены в напряжении.
Она поднимается на цыпочках и невесомо касается ртом его плотно сжатых губ. Здесь так прекрасно, что забываются старые потери, враги, ошибки, и хочется повернуться лицом к новому дню. Сейчас, когда они рядом, для них нет ничего невозможного.
Слегка отстранившись от него, Кэролайн светло улыбается.
- Непременно, - отвечает он, швырнув ее в комнату, и хлопнув за собой дверью. – Прости за то, что нет окон, это чтобы сохранить картины. Ну и конечно, чтобы ты не сняла свое кольцо и не сгорела заживо на солнце.
Елена усмехается так, словно это самое смешное предположение из когда-либо слышанных.
- Я не собираюсь убивать себя. Я бы ни за что так не поступила.
Еще один пример этой их детской глупости, вечной спешки и уверенности, что у них есть ответы на все вопросы. Они все словно дети, маленькие дети, нуждающиеся в постоянном присмотре, не понимающие, что их жизнь была бы намного проще, забудь они все старые обиды и просто прислушивайся к нему хоть иногда.
- Да, но ты захочешь, - терпеливо отвечает Клаус. – Как я когда-то. Проблема была лишь в том, что я бессмертен.
Елена резко поворачивается к нему, внимательно глядя. Вся ее раздражающая злость теперь сменилась чем-то похожим на любопытство и беспокойство – не о нем, конечно, но о том, что должно произойти с ней. Она убила Охотника, и, как он и говорил ее любимому Стефану, это повлекло за собой последствия.
- Ты проходил через это?
- Да, проходил, - зловеще откликается он, - 52 года, 4 месяца и 7 дней я мучился во снах и каждую секунду наяву от бесконечных, непрекращающихся пыток. Это был единственный период моей жизни, когда я действительно ощущал ход времени.
Он видит, как самоуверенная храбрость в глазах Елены сменяется страхом пред неизвестностью, и дрожь пробегает по телу. Да, намного легче бороться с демонами из плоти и крови… но внутренние демоны, именно они и являются истинными врагами, которых невозможно остановить.
- То есть, ты знал, что это произойдет, если Коннор погибнет. Вот, почему ты вмешался? Стефан тоже знал об этом? Кэролайн?
- Кэролайн не знает ничего. Она укрыта на вилле за пределами Тосканы, где Охотник не сможет до нее добраться. А все, о чем знал Стефан – это, что Коннора необходимо оставить в живых, - Клаус приближается к двойнику, не сводя с нее глаз, чтобы убедиться, что она понимает всю серьезность ситуации. – Тебе следовало слушать, когда он говорил, что сам со всем разберется, милая.
- Что еще он знал?
Клаус ухмыляется. Неужели она рассчитывает, что он сейчас сядет на стульчик рядышком, и раскроет ей все секреты Потрошителя. Он понимал Стефана, у обоих них были тайны от женщин, которых они любили. И… это в какой-то мере сближало их, снова создавая иллюзию той дружбы, что была когда-то.
- Пусть это останется нашим маленьким секретом.
- Но зачем это все тебе? – парирует она. – Разве тебе не безразлична моя жизнь? – вдруг в ее глазах вспыхивает понимание. – Из-за Кэролайн?
Он улыбается, позволяя девушке думать, что она отгадала. Пусть все они думают так, не подозревая истинных мотивов. Это лучше, чем обнажить настоящие причины его желания, чтобы Елена и Охотник оставались в живых. Он сказал Сальваторе, что больше не нуждается в гибридах, но живой двойник все равно нужна была, поменяй он решение. Никто не знает, когда она может понадобиться.
Клаус, отвернувшись, подходит к выходу, постучав дважды, чтобы гибрид снаружи открыл тяжелую дверь.
- Но как тебе удалось это остановить? – кричит ему вслед Елена.
Уже на пороге, Клаус оборачивается, на мгновение перед глазами снова проносятся те десятилетия.
- Я и не смог, - признается он, на этот раз у него и правда нет ответов. – В какой-то момент все прекратилось само собой.
У Елены дрожат губы, проявляя пожирающий ее ужас. Клаус понимает ее, но не видит причин пытаться приукрасить происходящее. У него нет ни малейшей мысли о том, что могло заставить пытки прекратиться, так что если ее друзья не смогут что-то придумать, у девушки впереди годы жалкого существования в стенах этой комнаты.
Не произнеся больше ни слова, он позволяет двери закрыться за них, заперев ее внутри и оставив гибрида следить, чтобы никто не смел пробраться вовнутрь или выбраться наружу.
Поднявшись наверх, он вытаскивает телефон из кармана пиджака. Все происходящее слишком ясно напоминает о том, что больше всего на свете хотелось бы позабыть. Сейчас как никогда он нуждается в Кэролайн рядом, нуждается в том, чтобы ее присутствие разогнало всю эту тьму. Клаус не верит в этот переключатель чувств, о котором так много говорят вампиры. У него никогда не получалось избавиться от эмоций - от боли, радости, гнева, грусти, ликования, страданий. Только Кэролайн удавалось заставить его забыть обо всем.
Набрав номер, Клаус прикладывает трубку к уху.
- Привет, это Кэролайн. Я не могу ответить сейчас, оставьте мне сообщение, - звучат записанные слова.
Он не говорил с ней уже несколько часов, с того момента, как позвонил, приземлившись в этом городке. После их поездки, чтобы найти могилу охотника – видит Бог, не таким он представлял их первое путешествие в Италии, - он отправил ее в Тоскану наслаждаться солнцем и виноградом, с обещанием скоро к ней присоединиться.
- Я бы не хотел, чтобы ты была в Мистик Фоллс, пока Охотник на вампиров разгуливает на свободе, любовь моя, - сказал он тогда ей.
Она конечно запротестовала, но после обещания уберечь ее друзей несколько успокоилась.
Несмотря на двойника и ее вечно нерешенные проблемы, на друзей Кэролайн, готовых убить его прямо сейчас. Клаус запирается в своем кабинете с бутылкой бурбона. Он ненавидел, напоминая о происходившем в те годы. Несколько веков вплоть до последних месяцев были сущим адом, но в те 52 года , 4 месяца и 9 дней, о которых он рассказывал двойнику, само существование казалось и вовсе невыносимым.
***
Италия , 1870
Клаус был в ярости от того, что сотворила Ребекка. Довериться какому-то глупому человеку, вместо него, ее родного брата по плоти и крови, и из-за чего? Лекарства. Как жалко. Охотник сыграл на желаниях его сестренки, словно на хорошо настроенной скрипке, а она все еще оплакивает его смерть. Клаус оставляет ее в комнате плакать над бездыханным телом, словно слезы способны смыть предательство и ложь, и воскресить ее любимого.
Сам-то он давно понял, что слезами мертвых не разбудишь. Ими не исправишь сделанного и не вернешь потерянного.
В своей комнате он запирается на все замки, пытаясь приглушить звук ее рыданий. Последние часы она мечется в своих эмоциях между яростью и печалью, а он просто не может больше всего этого выносить. Все, что сейчас нужно, оставить ее наедине со своим горем, а завтра наступит новый день, они покинут это проклятое место и вернутся в Лондон. Странно, он так ненавидел Англию и все что с ней связано, но только там мог ощутить некое подобие покоя.
Подойдя к умывальнику, наполненному чистой водой, он смывает кровь с лица и рук. Кровь всех пятерых Охотников, как еще одна победа в копилку его гордыни. Клаус очень надеется, что до Майкла дойдут слухи о произошедшем, о том, что в очередной раз миру не удалось одержать над ним верх.
Вода порозовела, и Клаус, стянув пропитавшуюся кровью одежду, бросает ее в огонь. Он ложится в постель с мыслью о том, что может следует снова заколоть Ребекку. И глупцу понятно, что он дал ей слишком много свободы, но ему была ненавистна сама мысль о том, что после, вынув кинжал, он снова увидит ее полные ненависти, разочарования и боли от предательства глаза. Хотя это для ее же блага. Однажды она поймет.
Он продолжает спорить с самим собой о том, что должно быть сделано или не сделано, пока не погружается в глубокий сон.
***
Клаус резко распахивает глаза, проснувшись от бьющего в них яркого солнечного света, и садится на постели, преследуемый ощущением, что в комнате есть еще кто-то кроме него.
- Здравствуй, Никлаус.
- Мама, - выдыхает он, метнувшись взглядом к двери, но та все еще заперта. – Ты пришла, убить меня?
- Нет, сын мой, - ее длинное зеленое платье с тихим шорохом подметает пол, когда она подходит к нему. – Зачем? Ты сам сделаешь это еще до исхода дня.
В секунду Клаус оказывается рядом с ней, протянув руку, чтобы схватить ее за горло. Но она исчезает прежде, чем он даже успевает коснуться. Клаус оглядывается в пустой комнате. Эстер исчезла без следа.
***
Тем утром они покидают свой дом в Италии, направившись в Париж. Клаус решил быть добрее к младшей сестре, подумав, что может несколько дней в любимом городе смогут облегчить ее страдания и напомнить, насколько милосерден ее брат, потакая ее капризам, когда нужно было наказать. Клаус позволил ей похоронить Охотника, но они не могли больше задерживаться в Италии. Следовало уехать как можно дальше, особенно если Эстер ищет способ выбраться из могилы. Перед дорогой он снова заглянул в ее гроб, убедившись в том, что тело матери там. Она все также спала, прекрасная, как и века назад, не тронутая ни распадом, ни гнилью времени.
Но, стоило лошади пуститься рысью, как он заметил вдалеке мать. На вопрос видела ли она, Ребекка, голосом, все еще звенящим от презрения, заявила, что он безумен. Но, несмотря на всю ее злость, Клаус все равно всю дорогу чувствовал на себе озабоченный взгляд.
Добравшись до границ Франции, они останавливаются на постоялом дворе в ближайшей деревушке. Внушив их принять и оставив вещи, Клаус отправляется на охоту. Луна почти полная, а французская деревушка довольно мала для того, чтобы жители скоро заметили следы его бесчинств.
Уже в лесу он чувствует запах человека, и, не медля, пускается по следу. Это мальчик, совсем юный, лет одиннадцати или двенадцати. Какой странный час для прогулок ребенку в лесу - улыбается про себя Клаус. В секунду оказавшись рядом, вампир впивается клыками в шею мальчика.
- Нет, пожалуйста! Никлаус!
Он застывает от звуков знакомого голоса и отталкивает от себя мальчишку. Тот бьется в судорогах боли, а из раны на горле хлещет кровь, но Клаус наконец может рассмотреть его лицо, и чувствует, как кровь холодеет в жилах.
- Хенрик? – Клаус наклоняется, убирая влажные темные волосы с его лица.
- Брат, - выдавливает из себя тот, но из горла вырывается только какой-то булькающий звук.
Не говоря ни слова, Клаус подхватывает его на руки и спешит к деревне. Хенрик. Как он оказался здесь? Как такое вообще возможно? Но, что бы это ни было, Клаус не позволит ему снова умереть. Не сейчас, когда в силах спасти. Со скоростью вампира он приближается к постоялому двору, но, взглянув вниз, чувствует, что его руки пусты. Хенрика нет.
На этот раз он не сказал Ребекке ни слова об увиденном.
***
Клаус меряет шагами комнату до позднего вечера, пока не потухает огонь в камине, а угли из ярко-алых становятся темными. Но ведь ему и не нужны ни свет ни тепло. Ему необходимо знать, что это за безумные видения. Сначала мать, потом Хенрик. Почему призраки прошлого преследуют его спустя столько веков?
- У меня есть ответы на твои вопросы.
Обернувшись на голос, Клаус видит Охотника. В его груди зияет еще свежая рана, но выглядит он вполне живым. В мгновение ока схватив со стола нож, Клаус бросается на мужчину, втыкая оружие ему меж ребер. Но тот, словно не почувствовав совсем ничего, только смеется Клаусу в лицо.
- Почему ты еще не умер? – почти рычит Клаус, прокручивая лезвие в плоти у мужчины.
-Ты не можешь убить то, что уже мертво, - отвечает Охотник. - Я не остановлюсь, Клаус, - шепчет он на ухо, и его мертвое дыхание неприятно холодит кожу. – До самой твоей смерти.
Клаус отклоняется назад.
- Жаль огорчать тебя, - ухмыляется мужчина, - но, к несчастью, я бессмертен.
- К несчастью, - задумчиво соглашается Охотник. - Для тебя.
***
Клаус не знал, о чем сказал Охотник, но, по правде говоря, ему было плевать. Какое значение могут иметь слова мертвеца? Если что-то и имело значение за эти три дня, так только то, что галлюцинации прекратились. Он спокойно спал по ночам, наслаждался днями, и почти забыл о призраках Эстер и Хенрика, - прямо сейчас он бродит по Парижским улицам, высматривая подходящую жертву. Вот, мимо проходит пожилой мужчина, немного приподнимая шляпу в знак приветствия, а женщина, идущая с ним под руку, нежно улыбается Клаусу. Но вдруг краем глаза он замечает девушку с вьющимися темными волосами и слышит смех, подобного которому не слышал на протяжении веков.
Женщина оборачивается, и Клаус застывает как вкопанный, узнав ее.
- Катерина, - еле слышно произносит он, чувствуя, как губы сами складываются в ухмылку.
Неужели удача, наконец, благоволит ему?
При звуке имени она переводит на Клауса взгляд. В секунду он оказывается рядом с ней, и, прежде чем она успевает даже пошевелиться, тащит ее с людной улицы в темный переулок. Оказавшись, наконец, наедине, он стискивает пальцы на женском горле.
- Катерина, - снова с наслаждением произносит он, ожидая увидеть в ее глазах проблески страха, но они только искрятся смехом.
- Нет. Даю тебе еще одну попытку, min hjarta.*
Этих слов он не слышал с тех пор, как был еще человеком. Но он помнит, как с упоением повторял их одной женщине после долгих прогулок в лесу, или лежа рядом с ней на свежей траве. Его хватка не дрогнула, хотя ярость узлом скрутила желудок.
Он вспоминает Татью. Вспоминает, как сильно ее любил. Вспоминает о своей беззаветной, безграничной преданности этой женщине, пленившей его душу и сердце, заставившей поверить, что он должно быть чего-то стоит, раз смог заслужить честь быть любимым этим ангелом во плоти. Так было, пока не узнал, что делит ее сердце со своим всегда идеальным старшим братом. И что бы он ни делал, каких бы усилий не прикладывал, он не мог заставить ее принадлежать только ему. В итоге она сослужила более важной цели – преподнесла ему дар, намного более ценный, нежели любовь – собственную жизнь.
- Татья, - он с усмешкой выплевывает ее имя. – Как вышло, что ты жива?
- Никлаус, в какого же монстра ты превратился, - шепчет она на древнем языке, давно уже мертвом, еще мертвее, чем она сама. – Отпусти меня. Что случилось с моим нежным возлюбленным?
- Тот человек давно мертв, - отвечает он, крепче стискивая пальцы на ее горле. – Тебе он и не был нужен.
- Тогда мужчина передо мной должен умереть тоже. Потому что в нем никто не нуждается тем более.
Волна жаркой ярости захлестывает все тело, и он крепче стискивает пальцы, впиваясь ими в мягкую плоть, разрывая, чувствуя, как теплая кровь течет по руке. Ее лицо приобретает пепельный оттенок, и она падает на землю. Клаус бросает взгляд через плечо, посмотреть заметил ли их кто, а когда оборачивается обратно, Татья исчезает.
Он идет прямо домой, и запирается в своих покоях, чувствуя, что не хватает воздуха. Татья не могла остаться жива. Что все это значит? Он заберет Ребекку и уедет прочь из Парижа, так далеко и быстро, что никто не сможет до них добраться. Наверняка это какое-то оружие Майкла. Такое происходит уже не в первый раз. Сначала Эстер, потом Хенрик, теперь Татья. Он молился, чтобы не увидеть… нет, он даже не хочет представлять это.
- О ком ты только что думал?
Резко развернувшись, он снова видит Татью, она стоит у него за спиной, опершись ладонью об один из столбиков кровати. Кровь из раны на горле, алым пятном расползлась по кремовому платью, она больше не одета по нынешней моде, как было днем в переулке, нет, на ней сейчас одежда из грубой ткани, что она носила еще во времена его жизни.
Подойдя к Клаусу, она мягко касается ладонью его щеки.
- Скажи, пожалуйста, min hjarta, это поможет неотвратимому свершиться намного быстрее.
- Почему ты здесь? – спрашивает он, цедя слова сквозь зубы, стискивая ладони в кулаки.
- Охотник ведь сказал тебе. Мы приходим за тобой, Никлаус. Пока ты не положишь всему этому конец, признав свое поражение.
- Я не умру.
Встав на цыпочки, Татья шепчет, касаясь губами его щеки:
- Тогда мы не прекратим.
Она говорила правду, они не прекратили его пыток. Еще на три дня, самые спокойные в жизни Клауса, он получил отсрочку, а после самые разные видения наводнили его сознание. К нему приходили те, кто причинял больше всего боли. Он вновь увидел Татью, Хенрика, вновь увидел свою мать. Увидел лица всех тех, кого убил. Видел братьев и сестру лежащими в гробах. И в каждой галлюцинации Охотник пытался передать ему все ту же мысль – он монстр, который не заслуживает жизни, и должен найти в себе силы, чтобы эту жизнь оборвать.
Пыткам, казалось, не было конца, но Клаус так и не позволил взять верх над собой.
- Я найду то, что способно тебя уничтожить, - сказал ему Охотник в одну из тех редких встреч, когда появлялся в своем обличии. – Я сломлю тебя.
***
Клаус сидит в одиночестве в своих покоях, стискивая в пальцах бутылку виски. Его рубашка расстегнута, и просто свисает с плеч, он не помнит, когда в последний раз ее менял. Они с Ребеккой переехали в загородный дом в отдаленном районе на Юге Франции. Он больше не мог доверять себе настолько, чтобы находиться среди людей. Видения сделали его вспыльчивым и беспокойным. Он бросался на них словно безумец среди бела дня, потому что вместо них видел кого-то другого.
Ребекка тихо стучит в дверь и, не дожидаясь разрешения, заходит. Клаус все также словно парализованный сидит в кресле, но следит взглядом за сестрой. Подойдя, она осторожно протирает шелковым шарфом кровь и алкоголь на его подбородке.
- Как бы я хотела быть сделать для тебя что-то большее, - произносит она, встав на колени перед его креслом.
Клаус не откликается, вместо этого сделав еще один глоток из бутылки. Его старая подруга. Его единственный друг.
- Ты ведь видишь его иногда, да? – спрашивает Ребекка, нервно проведя языком по губам. – Александра? Я слышала, ты произносил его имя.
- Да, - с издевкой откликается Клаус. – Я вижу его намного чаще, чем хотелось бы.
- А он когда-нибудь хоть упоминал обо мне?
Клаус с силой стискивает челюсти, пытаясь сдержать приступ гнева. Не выходит.
- Это все, что тебя беспокоит? – почти рычит он, отталкивая сестру в другой угол комнаты. – Охотник пытался убить тебя, продолжает мучить меня, а все, что тебя волнует – ваши нежные чувства.
- Между нами было что-то… настоящее, - сдавленно произносит Ребекка, ее глаза блестят от слез, и Клаус не знает, слезы ли это скорби по нему или по ее потерянной любви. – Несмотря ни на что, я верю - он правда меня любил.
Мужчина поднимается с кресла, ощущая, как лицо скривилось в гримасе отвращения.
- Нет, не любил. Все, чего он хотел, - твоей смерти. Нашей смерти. А до твоих жалких чувств ему не было и дела.
- Да, как ты смеешь! – плача, кричит Ребекка, подходя к Клаусу. – Что ты вообще знаешь? Что ты знаешь о настоящей любви, Никлаус?
Во внезапном приступе гнева, Клаус швыряет бутылку о стены, отстранено заметив, как она рассыпалась на множество осколков, оставив за собой темное пятно.
- Уж побольше, чем ты, милая сестренка. Я своими глазами видел смерть любимой женщины. Видел, как вырвали из груди ее сердце. Видел ее глаза в самый последний миг. Ты позабыла обо всем этом.
Слезы Ребекки в секунду исчезли, а губы тронула презрительная усмешка.
- Так вот в чем дело, – голос уже не принадлежит ей, он стал грубее, в нем звенит злоба. – Ты невероятно хорошо защищаешь свой разум, Клаус. И хранишь тайны. Хотя, я бы никогда не догадался, что зверь вроде тебя смог бы по-настоящему любить.
Мгновение и Ребекка принимает облик Охотника. Клаус проклинает себя за глупость, ему следовало давно понять, что никому нельзя доверяться.
- Теперь я знаю, как расправиться с тобой.
Охотник уходит, оставив Клауса одного. Тот устало опускается в кресло, чувствуя, как горят горло и глаза. Все, что происходило, все эти видения – Татья, Хенрик, Эстер, не идут ни в какое сравнение с тем, что ожидает его теперь.
*** - Ты уверен в этом? – спрашивает Ребекка.
На этот раз настоящая Ребекка, простившая его так быстро, как только увидела его боль. В конце концов, они всегда прощали друг друга.
Клаус разбудил ее посреди ночи, чтобы помочь подготовиться. Он никогда не доверял сестре, особенно это казалось глупым сейчас, пока она еще злится из-за смерти своего любовника, но у него не остается другого выбора.
Он ведет ее в подвал. Дом, в котором они сейчас живут, принадлежал раньше стае оборотней, и здесь есть выход в своеобразное подземелье, где волки могла спрятаться, чтобы не причинить вреда людям. Здесь клетки с толстыми прутьями, укрепленные камнем, Клаус может только надеяться, что они его удержат.
- Ты не должен этого делать, - раздается взволнованный голос Ребекки. – Я все еще с тобой, я помогу тебе, - ее голос затихает, надломившись.
- Это поможет мне.
- Надолго ли? – горько усмехается девушка.
- Насколько удастся.
- Ник, я…
- Ребекка, - в усталом голосе проскальзывает отчаяние. – Охотник пытается сделать меня своей последней жертвой и единственный способ – это самоубийство.
Он рассказывает сестре о своих галлюцинациях, обо всех, кого видел и том, что видел.
- То есть ты видел их всех, но… - ее голос затихает.
- Не думаю, что буду справляться так и дальше, - признается он.
Она кивает и в ее глазах слезы, не те фальшивые, какие он видел в глазах Охотника, на этот раз настоящие. Резко выдохнув, она отворачивается и стремительно выходит, заперев за собой тяжелую дверь. Закрыв глаза, Клаус ложится на холодный пол подземелья.
***
- Клаус.
Он просыпается от прикосновения теплых пальцев к щеке. Солнечный свет пробивается сквозь сомкнутые веки, окрашивая тьму в красное. Он не открывает глаз, но чувствует, как девушка придвигается к нему ближе, прижимаясь всем телом. Она проводит пальцами по его лицу, обводя контур черт, по шее и груди, выводя замысловатые узоры самыми кончиками пальцев там, где еще бьется мертвое сердце.
- Просыпайся, - шепчет она, почти касаясь своими губами его, а после сократив и это мизерное расстояние, целует Клауса, убеждая открыть наконец глаза.
Но стоит их открыть, как она исчезает. Нет ни солнечного света, ни тепла, только холодный каменный пол подземелья и его тьма. Клаус садится, проведя рукой по лицу, пытаясь урегулировать дыхание. Подобный сон не был чем-то новым, со слишком уж завидной частотой они повторялись в течение многих десятилетий после ее смерти.
Распахнув тяжелую дверь, она стремительно направляется к нему. Успев подумать, что это место совсем не для такой как Кэролайн, Клаус ловит ее объятия, изо всех сил прижимая к себе. Она целует его жадно и даже как-то грубо, с примесью отчаяния. Ее поцелуи соленые от слез и каждое прикосновение словно каленным железом выжигает что-то глубоко в душе. Отстранившись, он видит, что она плачет.
- Ты позволил мне умереть.
- Нет…
- Да. Ты просто стоял и ничего не делал.
- Но я ничего и не мог сделать, - он ловит себя на том, что произносит это почти умоляющим тоном.
- Ты ничего не мог сделать? – говорит она, отталкивая его. – Ты – первородный вампир. Старше любого живущего. Сильнее и быстрее. Ты – непобедим. И ты правда думаешь, я поверю в то, что ты ничего не мог поделать?
Клаус наклоняется к ней, стискивая в ладонях ее плечи.
- Кэролайн, пожалуйста…
- Ты позволил мне умереть, - ее синие глаза темнеют от гнева. – О какой любви вообще может идти речь.
Размытым движением Клаус толкает ее, прижав к стене. Он слышит ее крик, видит страх в ее глазах.
- Прекрати! Ты просто Охотник. Все это нереально.
- Нет, это правда я, Клаус, - мягко шепчет она. – Это я.
- Ложь, - хрипло откликается он.
- Ты хочешь проверить? Впервые за последние две сотни лет мы вместе, и ты так быстро от этого отказываешься?
Он отпускает ее, делая шаг назад. Клаус знает, что все это ложь, что это не она. Но он снова притягивает девушку, прижимая к себе хрупкое тело. Ложь, что сейчас с ним намного лучше той реальности, где она мертва.
***
Они лежат совсем близко, Кэролайн обводит пальцами черты его лица, Клаус, прикрыв глаза, вдыхает ее запах. Все это было так давно, и Клаус уже уверился, что такое никогда больше не повторится. Даже рядом с другими.
- У тебя были другие женщины? – спрашивает Кэролайн, будто прочитав его мысли.
Клаус вздрагивает.
- Да.
Он ненавидел себя за это, но иногда ему просто мучительно было нужно почувствовать кого-то рядом, почувствовать хоть что-нибудь. Иногда он пытался представить, что это она рядом с ним, это ее ладони скользят по его коже, ее тело он накрывает своим. Это, конечно, никогда не помогало.
- Я даже не знаю, как к этому относиться, - произносит она. – Думаю, это просто значит, что ты и никогда не любил меня.
- Это ничего не значит, любовь моя, - он тянется к ней, но она отстраняется.
- Я тебе не верю, - она садится, обняв руками колени, Клаус не сводит с нее глаз, садясь рядом.
- Что я могу сделать, чтобы оправдать себя?
Ее губы сжимаются в тонкую линию, словно она что-то серьезно обдумывает.
- Ты мог бы убить себя. Тогда мы бы могли снова быть вместе.
- Кэролайн, я…
- Я так ждала тебя там, Клаус, - перебивает она, в ее голосе звенят умоляющие нотки. – Я жду тебя с самого дня своей смерти, и теперь ты можешь наконец меня увидеть, услышать, - вздрогнув, она пододвигается к нему и обнимает мужчину, прижавшись к его груди. – Мы можем быть вместе вечно. Там, на другой стороне.
Клаус усмехается ее наивности.
- Нет никакой жизни после смерти.
- Есть. И она прекрасна, - она бросает на него невинный взгляд, умоляя прислушаться. – Но без тебя, вся эта жизнь ничто для меня.
Клаус наклоняется, чтобы поцеловать девушку, но та исчезает из его рук.
***
- Я узнал много нового о тебе за последние недели, - говорит ему однажды утром Охотник.
Утром? Клаус не был уверен. Каждый день обращался для него в мучительно длинные столетия от восхода до заката.
- Не то, чтобы ты заслуживал любви, но эта девушка, Кэролайн, и вправду любила.
- Не смей произносить ее имя, - гневно откликается Клаус из темного угла клетки.
- Хоть она была монстром, как и ты, - продолжает он, подходя к мужчине, - и заслужила свою смерть.
- Закрой рот.
- Скажи, а это было больно – видеть, как бездыханное тело падает на землю? Смотреть, как побеждает тебя отец… снова? Или чуть позже ты ощутил облегчение? Она ведь была твоей слабостью, да? От слабостей нужно избавляться, а тут все так удачно совпало. Все стало проще, ты почувствовал облегчение? – Вскочив на ноги, Клаус резким ударом бьет Охотника в лицо. Тот падает, харкая кровью на каменный пол, но, подняв голову, усмехается окровавленными губами. – В глубине души, ты ведь хотел, чтобы она умерла? Мертвая, она бы никогда не изменила тебе, не причинила боли. Ты не успел увидеть, как остывает ее любовь, и в итоге она отворачивается от тебя, как отвернулись все? Так лучше, не правда ли?
- Хватит! – уже кричит Клаус, сильным ударом отталкивая Охотника к стене. Но тот растворяется прежде чем успевает ее даже коснуться.
***
- Никлаус, - на этот раз перед ним Эстер, голос матери так нежен, каким не был с самого его детства. – Есть способ. Доказать свою любовь.
Клаус не может и пошевелиться, он так давно не пил крови, что вся кожа посерела и иссохла, он только поднимает глаза на мать.
- Природа восстановит равновесие. Жизнь за жизнь.
- Что? - хрипит он. – Что ты имеешь в виду?
- Отдай свою жизнь, и я смогу вернуть жизнь ей.
Клаус только нервно смеется.
- Снова ложь. Как ты докажешь, что такое вообще возможно?
- Разве самого шанса тебе не достаточно? Шанса вернуть девушке жизнь.
- Но мы все равно не будем вместе.
- Ты переоцениваешь себя, сын мой. Возможно, ты и не способен жить без нее, но она без тебя проживет.
***
- Я хочу жить, - шепчет Кэролайн. – Пожалуйста, Клаус.
Клаус снова обнимает ее, и это ему кажется самым болезненным на свете, но он не может просто видеть ее, не в силах к ней не прикоснуться. Слишком мимолетны их мгновения вместе.
- Откуда ты знаешь, что Эстер нам не лжет?
- Я ведь была на другой стороне. Я знаю, что это правда.
Она откидывает волосы назад, и Клаус невольно прикасается к ним, на мгновение прикрыв глаза.
- А если не сработает?
- Тогда ты останешься здесь со мной.
- Я не могу, - с трудом произносит Клаус.
Услышав, Кэролайн отталкивает его.
- Ты никогда меня не любил.
- Кэролайн, сколько раз…
- Наверное, пора и мне сказать правду, что ж как и я, - холодно сплевывает она. – Все это было лишь обманом. Трюком. Меня волновала только обязанность сохранить жизнь Кэтрин, и все. Я очень скоро поняла, что ты и не достоин любви, - Клаус тянется к ней, но она, вздрогнув, отстраняется. – Если ты и правда чувствовал бы ко мне что-то, ты бы сделал это.
***
Месяцы обратились годами, а обещания и заверения в преданности Кэролайн – в слова полные язвительности и ненависти. Его снова и снова преследовали сны о ее смерти, а часы бодрствования проходили с ней, она упрекала его, говорила все то, в чем он сам винил себя уже десятилетия. Нужно было что-то сделать. Если бы он мог, если бы это зависело от него, она была бы жива и счастлива.
Клаус устал от мучений. Ни крови, ни нормального сна, не осталось ничего, кроме всепоглощающей, непрекращающейся боли и пыток. Ему просто хочется, чтобы все это закончилось.
- Все просто, - шепчет ему Кэролайн. – Все, что тебе нужно сделать, это умереть.
- Но я не могу…
- Езжай к Майклу. Найди его. У него есть оружие.
- Я не буду, - протестует Клаус. – Я не позволю ему убить меня. Что угодно, но не это.
- Тогда ведьма. Должно же быть какое-то заклинание.
- Ты действительно хочешь моей смерти?
Она кивает.
- Подумай об этом. Если ты умрешь сейчас, я никогда с тобой не встречусь. Никогда не вернусь в прошлое, я останусь жива.
Ее глаза широко раскрыты как у ребенка, умоляя его увидеть, что ответ так прост. И это правда. Все просто. Она была единственным, что когда-либо действительно имело значение. В противном случае, зачем ему вообще это существование? В чем смысл постоянного бега по кругу? Не осталось, кого заботила бы его жизнь. Даже Ребекка и Элайджа предали его в угоду своим сердечным желаниям. Но Кэролайн, его добрая, милая Кэролайн, которой он никогда не был достоин, была единственной, кто не заслуживал становиться жертвой его саморазрушения.
***
Клаус помнит, как однажды ночью, очень давно, он подслушал разговор своего отца с матерью. Именно тогда он услышал, как отец сказал слова, которых он не забудет никогда в своей жизни.
Если ты любишь их достаточно сильно, ты найдешь способ.
Он не знал, о чем они тогда говорили, хотя по произошедшим позже событиям стало ясно, что речь шла об обращении в вампиров. Но эти слова, они остались с ним после того, как он убил мать, а отец стал его злейшим врагом, после того, как Клаус скинул эту слабую человеческую оболочку и оказался под проклятьем. Он понял, что если захочет чего-то достаточно сильно, то найдет способ заполучить это.
Он думал об этих словах, покидая подземелье – это оказалось совсем нетрудно, даже несмотря на то, насколько он был обессилен. Ребекка оставила заботу об его охране на одного из слуг-вампиров, не в силах больше выносить происходящее с Клаусом. Освободившись, он осушает раба, наконец, с наслаждением почувствовав, как кровь возвращает силы, и поднимается по лестнице в свои покои.
- Ты держал меня там, Никлаус, - говорит Кэролайн, следуя за ним. – Хотя все это время знал, как выбраться.
- Прости, любовь моя.
Он не видит ее, но знает, что девушка следует за ним, пока он спешит к своим покоям. В них все как прежде, все вещи на тех же местах, на каких он их оставил… насколько давно? Клаус считал дни – девятнадцать тысяч сто четыре, и каждый хуже предыдущего. Но теперь все кончено. Губы складываются в кривую улыбку, не затронувшую глаз.
Он бросает взгляд на свои рисунки, и вытаскивает портрет Кэролайн, который написал спустя почти сотню лет после ее смерти. Никакими чернилами нельзя было отразить всю красоту, но он не мог не пробовать. Рядом лежит ее медальон, он снял его, как только начались видения, но сейчас снова его надевает, желая, чтобы эта вещь была на нем в момент смерти. Наконец Клаус вытаскивает узел из грубой ткани, в которую завернут кол, разорвав ткань, Клаус берет оружие. С вырезанными на нем древними символами, сделанный из белого дуба, сожженного отцом так давно. Когда убийцы Майкла десятилетия назад попытались напасть на него, Клаус, отразив нападение, и нашел этот кол. Его бы следовало сжечь, мужчина и не понимал, почему так долго его хранил, но теперь несказанно этому рад.
Он все еще сжимает в ладони кол, когда подходит Кэролайн.
- Это скоро закончится, - нежно шепчет она. – И я буду рядом.
Клаус переводит взгляд на ее просветлевшее лицо. С сияющими и полными надежды глазами, она кажется счастливей, чем он когда-либо видел. Протянув руку, он касается ее щеки, проведя пальцем по нежной коже. Все, на что мужчина надеялся – что они встретятся в той загробной жизни, о которой рассказала Кэролайн. Клаус был слишком эгоистичен, ему не хотелось, чтобы она жила здесь без него. Он желал только, чтобы они были вместе, неважно живыми или мертвыми.
Накрыв его ладонь своей, она помогает ему направить кол в сердце.
- Это ради нас. Мы будем вместе навсегда. Я прощаю тебя. Прощаю то, что позволил мне умереть и то, каким ты оказался монстром. Все будет забыто, и мы начнем заново. Обещаю.
Клаус просто кивает, она могла бы сказать, что угодно сейчас, и он бы согласился, он вдавливает в плоть острие кола, чувствуя, как болезненный жар магии тянется к сердцу. Мужчина наклоняется вперед, чтобы поцеловать Кэролайн, отчего кол проникает глубоко в плоть, и он морщится от физической боли, более сильной, чем все, что он испытал за века своей жизни, но не такой ужасной и глубокой, как преследовавшие его после смерти Кэролайн мучения.
Но, коснувшись ее губ, Клаус вдруг чувствует, словно весь кислород высосали из комнаты. Спустя мгновение кажется, будто он выбрался на воздух, проведя несколько лет под водой. Словно пробуждение ото сна. Он открывает глаза, думая, что уже наверное мертв, но не видит Кэролайн.
- Ник, - кричит Ребекка, резко распахнув дверь, и в секунду оказываясь рядом.
Она с силой выдергивает кол из его груди, отбросив его, пытается соединить края раны, чтобы она скорее зажила. Его сестра плачет, в отчаянии кусая губы. А Клаус оглядывается, будто видя все в первый раз.
Но все кончено. Он все же оказался прав сегодня. В этот день мучения закончились.
***
- Клаус!
Знакомый женский голос вырывает его из угнетающих воспоминаний обратно в настоящее. Несмотря на ужасное настроение, он не раздражен появлением Кэролайн. Она вбегает в кабинет, со спутанными волосами и горящими глазами, глядя так, словно готова сжечь его заживо.
- Да, любовь моя? – он поднимается на ноги, чтобы приветствовать ее. – Что я могу сделать?
Кэролайн решительно подходит к нему, стуча каблуками по паркету.
- Вот, только не надо всех этих «любовь моя». Что ты сделал с Еленой?
- Поверь, так ей будет лучше.
- Поверить? Доверять тебе? – сердито откликается она. – Знаешь, мое доверие начало испаряться уже тогда в Италии, когда ты оставил меня, но сказал, что все прекрасно. Не волнуйся любовь моя, - произносит она, пародируя его акцент. – Просто пара дел в Вирджинии, но ничего стоящего. Отдыхай, я приеду через пару дней.
- И все же ты здесь, - он улыбается, положив ей руку на плечо, но она отстраняется.
- Серьезно, - приподнимает брови Кэролайн. – Если ты немедленно не начнешь говорить, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Клаус склоняет голову, ощущая проступившее сквозь радость от встречи раздражение.
- И как же?
- Всего одно слово: Венера Урбино.
Он приближается к ней, сузив глаза.
- Это два слова, любовь моя.
- Ну и что, - пожимает она плечам. – А я просто сама все разузнаю.
Она разворачивается, желая уйти, но Клаус, поймав ее ладонь, удерживает девушку, притягивает назад. Он усаживает ее в кресло и начинает рассказ о гибели Охотника, о случившемся с Еленой и о том, что у него не оставалось выбора кроме как запереть ее подругу. Во время рассказа мужчина старается не обращать внимания на то, как Кэролайн едва сдерживает победную улыбку, понимая, что произошедшее – еще одно напоминание о том, какую власть над ним имеет эта девочка.
- То есть нам нужно найти способ остановить галлюцинации, - подытоживает Кэролайн, беря на себя привычную роль спасительницы человечества.
- Твое предложение не лучше моего, - отмечает Клаус, идя к бару, чтобы долить себе виски.
Но Кэролайн уже прокручивает контакты в памяти своего телефона, ища подходящий.
- Ну, мы не можем держать Елену в этой тюрьме еще пятьдесят лет, - откликается она, на секунду переведя на него взгляд, пока слышит гудки в трубке. – Привет, Деймон… да, она в порядке… нет, думаю, ей следует остаться здесь, Клаус прав… слушай, на самом деле мне плевать, что думаешь ты… хах, хочу посмотреть, как ты попытаешься… в общем ладно, перезвони, если Бонни что-нибудь найдет, - нажав на отбой, она бросает телефон в сумку. – Бонни с Деймоном нашли какого-то профессора, который разбирается в таких вещах.
Скептически на нее взглянув, Клаус поднимает бокал, наигранно салютуя.
- Какие счастливчики.
- Что? – дразнящее улыбается Кэролайн. – Не можешь смириться с мыслью, что на свете есть кто-то, знающий больше чем ты?
Проигнорировав выпад, Клаус просто улыбается ей. Несмотря на то, что это опасно, он рад, что Кэролайн рядом. После всех этих воспоминаний, ему нужно было увидеть ее.
Конечно, он запретит ей заходить к Елене. Не только из соображений безопасности, но и чтобы восстановить над ней немного власти. В конце концов, он здесь альфа.
***
Бонни понадобилось всего несколько коротких часов, чтобы найти лекарство от галлюцинаций Елены. Узнав о возможности спасения, Клаус согласился отдать одного из гибридов, чтобы обратить Джереми Гилберта в Охотника, и остановить страдания девушки, а Кэролайн отвезла подругу домой, помогла ей искупаться и лечь в постель после долгого дня.
- Все было как во сне, - прошептала Елена. – Как будто это одновременно происходит и нет.
Она рассказала ей о галлюцинациях, о том, как видела Кэтрин, Стефана и Деймона, маму, о том, что они говорили ей. Что, пока все происходило, она и не понимала - это на самом деле не они.
Кэролайн слушала о ее страданиях, страхе и отчаянии, пока Елена, наконец, не забылась тяжелым сном. Спустя какое-то время подошел Деймон, и девушка, оставив подругу на его попечение, уехала в особняк Майклсонов.
Она находит Клауса в спальне, читающим при свете небольшой лампы на тумбочке. Кэролайн провела с ним несколько месяцев и в Мистик Фоллс, и разъезжая по миру, но ей до сих пор странно видеть, как он занимается совершенно обычными вещами, такими как чтение, например. С другой стороны, еще необычней было бы увидеть его смотрящим телевизор. Клаус всегда казался кем-то не от мира сего, кем-то слишком изысканным и загадочным для простых вещей. Но сейчас, будучи рядом с ним в настоящем, она начинает по-новому его узнавать. Это не тот злодей, каким она его впервые встретила, не тот средневековый лорд, которого Кэролайн так полюбила. Нет, это - совершенно иной человек, в чем-то лучше, в чем-то – хуже.
- Я дома, - звонко сообщает Кэролайн, проходя в комнату и снимая туфли.
Клаус встречает ее улыбкой, и она забирается на их огромную кровать, чтобы лечь рядом.
- Как ты? – он наклоняется поцеловать девушку.
От прикосновения теплых губ, Кэролайн на мгновение забывается, и, запутавшись пальцами в его светлых волосах, прижимаясь к мужчине, отбросившему теперь книгу и скользящему ладонями по ее телу.
- У Елены все нормально, - говорит она, отдышавшись после поцелуя.
Клаус в ответ обнимает ее крепче, гладя по волосам. Не то чтобы его интересовала жизнь двойника, но это важно для Кэролайн.
- В чем дело, любовь моя?
Он видит - есть еще что-то, что очень ее беспокоит.
- Думаю, нам надо остаться в Мистик Фоллс, - вздыхает она, выскользнув из его рук и сев напротив. – Елене нужна моя помощь. Она все еще не может смириться с обращением, и весь этот безумный треугольник со Стефаном и Деймоном выбил ее из колеи. Она нуждается во мне.
Клаус усмехается. Как это похоже на его Кэролайн. Спасительницу проклятых и проклинаемых.
- Как тебе будет угодно, - отвечает он, кладя книгу на ночной столик.
Поднявшись на ноги, Кэролайн стягивает жакет. Хоть и не хочется себе в этом признаваться, но она устала. Она все еще живет по часовому поясу Италии, да и день выдался утомительным.
- Елена рассказала мне о галлюцинациях, - неожиданно произносит девушка. – Обо всех этих ужасных вещах, которые слышала от любимых людей, - в ее голосе звенят нервозные нотки. Клаус до сих пор оставался для нее закрытой книгой, и было ужасно трудно разузнать что-то, во что он бы сам не желал ее посвятить. Но он вообще открывался только ей, и Кэролайн старалась не злоупотреблять этой привилегией, просто сейчас ей было слишком любопытно. – А кто приходил к тебе?
Протянув ладонь, Клаус отключает лампу, и поворачивается к Кэролайн.
- Хенрик, моя мать, мой отец, те люди, которых я убил… ты.
Ты. Слово заставляет Кэролайн на секунду прикрыть глаза. Она знала, насколько тяжело было Клаусу все эти века думать, что она мертва. Знала, что эту боль не скоро можно будет забыть, если вообще будет возможно.
Он не собирается отпускать тебя. Даже если что-то случится, даже если ты сама этого захочешь.
Тайлер рассказывал ей об этом так, будто ей не достаточно было взгляда на лицо Клауса, чтобы все понять. Тогда она не придала значения этим словам, но с каждым днем опасения только усиливались. Он солгал ей тогда, в Италии. Да, Клаус сделал это только чтобы защитить, но неужели он и вправду думал, что она будет отсиживаться в сторонке, пока друзьям грозит опасность?
- А что я тебе говорила? – спрашивает она, пытаясь направить мысли в другое русло.
- Это была не ты. Тогда я этого не понимал, но сейчас все ясно как день, - он целует ее в лоб, притягивая к себе.
Примерно то же говорила и Елена. Скорее всего, он знает о мучающих Кэролайн раздумьях, и не желает делиться своими тревогами. От этого немного больно, но она понимает его. Ее преследуют собственные страхи, касающиеся их отношений, но девушка никогда бы не рассказала ему о них, зная - это причинит ему боль. А сейчас в его объятьях так уютно, и совсем не хочется ни о чем думать.
- Может, одним прекрасным днем ты мне расскажешь, - бормочет она.
- Может быть.
- Интересно что бы я увидела, если бы убила охотника, - она чувствует, как напрягся от этих слов Клаус, но спустя мгновение заставил себя расслабиться.
- Теперь понимаешь, почему я хотел, чтобы ты находилась как можно дальше. Учитывая твой уникальный дар притягивать неприятности.
Кэролайн рада, что он не может сейчас видеть выражение ее лица. Иногда она просто ненавидела эту его излишнюю заботу, а иногда была благодарна. Повернувшись в его руках, она плотнее прижимается к мужчине.
Несказанные слова тяжестью висят между ними. Обещания в любви и преданности, не озвученные, а запрятанные глубоко в их небьющихся сердцах. При всех их различиях – его тьме и свете, излучаемом ей, они так похожи. Нет ничего, что бы они ни были способны сделать друг ради друга.
Они засыпают рядом, зная, что ничто в мире, никто из мира живых или мертвых никогда не сможет между ними встать.
спасибо автору)))))
