Прошел ровно месяц с того момента, как мы с Клаусом официально объявлены парой. Парой, слышите? Я сама себе просто не верю. И весь этот месяц мы только и делали, что занимались сексом.
Секс, секс, секс.
На полу, в душе, в ванной, на кухне, в гостиной на диване, в гостиной на кушетке, около книжного шкафа, ну и для разнообразия иногда на кровати. Как дикие и необузданные звери мы вовсю были озабочены только собой, наслаждаясь обществом друг друга.
Мы были настоящими родственными душами, которые наконец-то нашли того, с кем ему будет комфортно. Несмотря на наши серьезные отношения, этот поганец умудрялся все равно портить мне жизнь. Извиняясь после этого сексом. А секс был хорош, и именно поэтому после длительного полового акта, просто невозможно было на него обижаться.
Клаус очень многое рассказал о себе, о своей семье, о своей прошлой жизни. Больше всего он любил рассказывать о своих прошлых пассиях, с удовольствием, впитывая в себя пары моей ревности и моего гнева. Ему словно нравились мои жуткие красные пятна на лице и огромные раздувшиеся ноздри. И когда мои руки тянуться к его шее, чтобы задушить, этот хитрец тут же сладко щебечет мне на ухо что-то типа: «Ты разозлилась, милая? Не нужно воспринимать это всерьез, они не значат и доли того, что значишь для меня ты».
Моя искренняя женская душа сразу растапливается под тяжелым влиянием этого странного человека. Но, не смотря на его хитринки в мою сторону, я умудрялась сама демонстрировать свои причуды или просто издевки.
Например, я любила будить его на работу. Ну как будить… Я одним резким толчком скидывала его с кровати, когда этот алкаш не хотел вставать после бурной, проведенной со мной, ночки. И если вы думаете, что звон будильника его будит то… Черта с два!
Засоня в первый же день нашей совместной ночевки, раздолбал мой будильник рукой, в безвольных попытках заглушить противный звук. Так что утро у нас веселое. В заспанном и разъяренном виде, с глазами бешеного енота, он тут же вскакивает и начинает бегать за мной по квартире с дикими и даже немного визгливыми воплями.
Я же в это время пытаюсь скрыться от его праведного гнева, носясь по квартире и попутно перепрыгивая через различные препятствия, когда Клаус даже не в состоянии просто нормально стоять. Ржу, как ненормальная, когда он спотыкается обо все, что не попадя. Не смешно мне становится тогда, когда мой енотик все-таки ловит меня. В первый день после такой коварно проделанной манипуляции, он меня отшлепал.
Да-да рукой. По попе. Отшлепал.
Этот псих, как мой гребанный папаша начал воспитывать меня. Ага, я таки повелась на его трюки. В первый попавшийся удобный момент, я укусила его за палец. А этот чертов параноик, заорал так, как будто я его кастрировала. Это кстати, была наша первая ссора, которая закончилась жарким сексом около раковины.
А еще мы, как самая настоящая пара, любили делать все вместе. Например, издеваться над Элайджей. Это было самым любимым нашим занятием. Его брат приехал к Клаусу на некоторое время, и теперь живет у него, мешая нам заниматься любимым делом, что меня не очень радует.
Мы отключали горячую воду, вставляли в душ красители, отвинчивали на ножках болтики. Когда его бедный братец в очередной раз выходил из душа с пурпурными волосами, мы были тут как тут, чтобы выслушать гневную тираду в нашу сторону и попросту поржать над его безумным видком. Вообщем вели мы себя, как глупые подростки, портя людям жизнь.
Элайджа часто уходил с Кэтрин, видимо новой сформировавшейся парочкой. Я честно была не в курсе, Кэт последнее время не заходила, направляя все мое внимание на Майклсона. Но я точно знала, что Эл жаловался моей подруге на коварных нас.
И в один прекрасный день на наш порог явилась мстя. Очень коварная мстя, кстати.
Поучительная история, или не злите Майклсона старшего.
Эти двое безумных и саркастичных голубков, решили окончательно и бесповоротно исполосовать мою жизнь своими едкими и безобидными шуточками, от которых я впадаю в беспросветное уныние. Я считаю, что их забавы являются следствием очень глубокой детской, психологической травмы, иначе объяснению их подростковому поведению вообще нет.
Я не психолог конечно, чтобы разглагольствовать и тем более разводить демагогию на пустом месте. Но я, воспитанный и сдержанный мужчина в самом расцвете лет, готов собственноручно задушить их хиленькие шейки, насладившись хоть минутой драгоценного покоя. Глубоко плевать на полицию, хоть в душ нормально схожу.
Самое обидное было то, что серьезный по виду Элайджа Майклсон, вынужден плакаться в жилетку некой Кэтрин Пирс. Об этой особе не буду, столь сильно распространятся, ибо я джентльмен, а джентльмены уносят свои маленькие победы в могилу. Но да, я с ней переспал.
Она не была столь эмоциональной как наша сестра Ребекка, что меня, несомненно, привлекало. Но вернемся к главной проблеме. К Клэролайн, если быть точным. Именно так я называл эту парочку вандализма за их счастливыми спинами.
Я, конечно, все понимаю, любовь и другая ерунда, у кого-то вообще башню конкретно снесло, но все же рационального объяснения их психической недостаточности не было. Гонимый яростной мыслью отомстить, я перебирал в мозгах самые изощренные методы моего великолепнейшего возмездия, которое будет сплошным износом их крохотных мозгов. Больше не полезут к дяде Элайдже без веского повода.
***
Мило играя в гляделки с Клаусом, мы сидели за небольшим столиком на его светлой и просторной кухне. Старательно игнорируя лишнее присутствие его братца, который с самым отсутствующим видом готовил нам кофе, я с удивительным умилением наблюдала, как британец старательно подмигивает мне и шлет через весь стол воздушные поцелуи, то и дело, кидая горячие взгляды в сторону его спальни.
Даже спустя столько времени после нашего воссоединения из праха, как пары, страсть не собиралась покидать нас. Искры так и бегали по комнате, самовоспламеняясь в воздухе и игриво путешествуя из угла в угол.
Наконец мне надоело кидать в него свои самоуверенные взгляды, и я обратила свое внимания на Элайджу, который с каким-то маниакальным удовольствием варил нам кофе. А собственно, почему так долго?
- Эл, ты решил удивить нас чем-то особенным? – поинтересовалась я, старательно прикусив нижнюю губу, что вызвала грустный вздох на другом конце стола.
- Эй, я не только вам его варю. Не люблю пить растворимый настой мочевины, если тебе так интересно.
- Из-за тебя я опоздаю на работу, - недовольно пробурчала я, все время, поглядывая на часы, - Тайлер меня убьет.
- Я тоже уже опаздываю, - вторя мне, Клаус подгонял своего старшего братца вперед, что несомненно не вызывало у мужчины излишнего восторга, - Быстрее.
- Кстати ты так и не сказал мне, где работаешь.
- А вот и наш кофе, - громко заявил этот наглец, напрочь игнорируя мою реплику.
Элайджа бережно поднес три чашки кофе на подносе к столику и поставил их на гладкую поверхность красного дерева.
- Заказ готов, - проинформировал он, с упоением наблюдая за нашими жадными руками, которые потянулись к живительному напитку.
Я тут же занялась восхитительно сваренным кофе, чуть ли не взахлеб глотая горячую жидкость. Умудрившись обжечь свой язык, я, наконец, допила волшебный напиток, салютуя Элайдже чашкой.
- Отдаю тебе должное. Кофе восхитителен.
Элайджа спокойно потягивал свой, внимательно наблюдая за нами и не издавая и звука. Дождавшись, когда Клаус соизволит допить заботливо сваренный кофе, он все же ответил на мой сомнительный комплимент.
- Я польщен, Кэр. Я так старался порадовать вас, что добавил еще кое-что… Секретный ингредиент, так сказать, - загадочно улыбнувшись, он снова уткнулся в свою чашку.
Не став просто-напросто терять драгоценное время, я поднялась из-за стола, начав метаться по квартире в поиске сумки и ключей от машины.
Клаус же не очень спешил на свою так называемую работу. Схватив в свои руки гитару, он начал бренчать какую-то скрипучую и раздражающую слух «мелодию», попутно кидаясь ухмылками в своего старшего брата.
А тот даже не дрогнул, должна сказать. Вот это выдержка, господа.
- А чего это ты спокойный сегодня? – перестав играть, он схватил меня за запястье, когда я только хотела выскользнуть из квартиры. Притянув меня к себе, Клаус усадил мою бренную тушку на коленки, полностью игнорируя мои яростные вырывания из его хищных лап.
- Мне на работу же, - зашипела я, пытаясь вынырнуть из его стальных оков. Полный игнор. Гавнюк недоделанный.
- Настроение хорошее, - не смотря на мои дикие вопли, эти двое умудрялись вести целомудренную беседу. Прелесть, какая.
- И все же?
- Ох, - Элайджа вздохнул, старательно потерев переносицу, всем видом показывая свои мудрые рассуждения, - Плевать. Скажу, - его пронзительный взгляд тут же метнулся в нашу сторону, - У вас сегодня будет очень приятный день. Полный приключений и опасностей. Все как вы любите.
Его улыбка казалось, освещает всю комнату.
- Что ты сделал? – мы произнесли это одновременно. Даже я застыла, в ожидании чего-то крайне неприятного.
- Нимфомит* и виагра. Большая дозировка и просто невероятное действие, - восхищенно протянул мужчина.
Мой мозг, казалось, полностью отключился под натиском свербящего шока, который полностью поглотил мое самообладание.
- Если я не приду на работу, то Локвуд меня уволит.
- А у меня важная лекция, - Клаус, казалось, прибывал в таком же ступоре. Разве, что британец судорожно сжимал кулаки, чтобы не набить морду еще одной самодовольной морде.
- Это вам за пурпурные волосы, - бросил Элайджа и буквально вприпрыжку выскочил из квартиры, прихватив свое теплое пальто. Ну и катись, дубина. Горчичный порошок тебе в трусы.
*Нимфомит - препарат для повышения сексуальной активности.
- Я уверенна, что ничего страшного не случится, - беспечно отмахнулась я, и все-таки выпутавшись из объятий мужчины, выскользнула из квартиры и побежала к машине.
Работа не ждет.
***
Нет, черт возьми! Я хочу секса! Прямо сейчас, прямо здесь, прямо на рабочем столе. Плевать на этих офисных крыс, я готова прямо при них удобно устроить Клауса между своих ног. Представив эту эпичную картину, я фыркнула.
Мы будем трахаться, а мои коллеги оценивать. Поднимать вверх гребанные таблички с номером.
Чувствую, что Дженни не поставит мне пятерки. Мазнув взглядом по щуплой и размалеванной девице с отстраненной физиономией, которая сканировала очередные листки документов, я представила, как эта истеричка с воплями размахивает табличкой с цифрой «2».
Нервно поведя плечом, я отогнала от себя эти безумные мысли, позволяя сексуальным желаниям вырваться на первый план.
Где Клаус? Где этот наглый мудило, который просто обязан удовлетворить мою похоть, которая казалось, лиясь через край, заставляя захлебываться всех вокруг. Изнывая от неудовлетворения, я все время ерзала на жестком стуле, пытаясь хоть немного заглушить свои маниакальные мыслишки. Пряча безумные глаза за кипой бумаг и за экраном старенького и потрепанного компьютера.
- Кэрушка, тебя Локвуд опять вызывает, - пропел Ларри приторно сладким голосочком, побуждая каждого человека, морщится от таких неприятных и писклявых звуков.
Но мне сегодня везет. Из-за этого проклятого средства, которое подмешал Элайджа, я настолько возбуждена, что с трудом сдерживаю себя, чтобы не набросится и не изнасиловать этого потного мужика.
Что со мной происходит, черт возьми!!!
Захотелось дать себе пощечину. Звонкую и громкую. Такую чтобы я грохнулась от удара, и моя тупенькая головушка наконец-то избавилась бы от этого магического сексуального воздействия.
Перед глазами бегали не люди. Перед глазами бегало мясо для удовлетворения собственных, сексуальных потребностей. Женщины, мужчины, толстые, тонкие. Все!
Я со всеми переспала бы! Давайте устроим групповуху, гребанную горячую оргию! Позовем сюда моих друзей, доставщика пиццы Джонсона и Кэтрин. Она будет руководить парадом. Кажется, мне нужна помощь.
- Спасибо Ларри, сейчас я к нему зайду.
На негнущихся ногах я побрела уже знакомым путем в сторону главного кабинета, по дороге думая, как я смогу держать себя в руках.
Тихий стук в дверь и решительная бравада босса, который со сталью в глазах смотрел на меня свысока. Захотелось сжаться в маленький комок, от такого злостного и яростного взгляда. Органы скрутило в узел. Да что там говорить, мое тело скрутило в узел! Парализовало настолько, что и пальцем не могу пошевелить. Стою около порога и пытаюсь не зареветь в голос.
Он орет на меня каждый, чертов день. Каждый час рабочего времени не обходится без его упреков и крика. Будь ты проклят, Тайлер.
- Мисс Форбс, настоятельно советую вам пройти поближе, - усмехнувшись, бросил он и плюхнулся в кресло, старательно пытаясь совмещать два дела сразу. Работать и морально уничтожать.
- Конечно, - пискнула я и поспешила усесться на стул с мягкой обивкой, - Так что вы от меня хотели? – попытавшись, успокоится я, все-таки продолжила наш странный диалог.
- А как ты думаешь, что мне от тебя нужно? – с напором спросил Локвуд, от чего я сразу вздрогнула. Будто кипятком ошпарили. Он серьезно, или это все Нимфомит виноват?
- Секс?
- Да ты сумасшедшая?! – мужчина немного опешил, - Ты не заболела?
- Нет, так вы имели в виду секс? Понимаете сегодня нельзя упоминать слово секс. Я не в том состоянии, чтобы о таком разговаривать.
- Да причем тут секс?!
- Вот видите, вы опять упоминаете! – возмутилась я, - Вы так издеваетесь?
- Форбс, ты не в своем уме? От тебя так и прет безумием.
- От меня прет сексом! – воскликнула я, - Я хочу жесткого секса.
Боже, что я несу? Что со мной происходит? Такое ощущение, что меня накачали не этим дурацким средством, а наркотой.
- Возьми-ка отгул, - тихо прошептал Тайлер, быстренько отпрянув от меня на несколько шагов.
- Я тебе не нравлюсь? – я тут встрепенулась и вскочила со стула, с надеждой поскорее оказаться поближе к особи мужского пола.
- Кэролайн, - уже спокойнее, произнес он, - Иди домой. Мой пыл тут же поостыл, и я выбежала из его кабинета, сверкая пятками.
***
Сижу в его квартире, чувствуя, как внутри бушует настоящая эмоциональная буря. Мне кажется, что еще немного, и я взорвусь.
Яростный хлопок двери, и быстрые мужские шаги пересекли всю квартиру, находя мое зудящее тело в гостиной.
- Боже, ты не представляешь, как я хочу тебя, - зарычал Клаус, стягивая с меня одежду и таща мою тушку в спальню.
- Меньше слов, больше дела. Снимай штаны, - шепчу я ему на ухо, чувствуя, как каждая клеточка тела скоро просто взорвется под натиском его настойчивых ласк.
Воистину! Но это был самый лучший секс в моей жизни. Его толчки были еще хаотичнее, чем обычно.
Вбивая меня в мягкую перину матраса, мужчина издавал нечеловеческие рыки, чем приводил меня в состояние дикого восторга. Все что я могла делать так это сладко стонать под жилистым мужским телом и повторять лишь одну фразу: «Еще, еще, еще. Глубже, глубже, глубже».
Моя кровь превратилась в жидкий огонь. Плазма путешествовала по-моему организму, оставляя в каждом сосуде дикий и необузданный огонек, который с каждой минутой воспламенялся все больше. И зря я думала, что мне было плохо. Похоже Клаусу пришлось еще хуже. Несколько секунд необузданного родео и по нашим телам прошлась сводящая судорога, которая прошлась по каждой клетке сладкой истомой.
Откинувшись на горячие и мокрые от пота подушки, мы тяжело дышали, натягивая простыни до подбородка и пытаясь прийти в себя. Я проводила пальчиком по рельефным мышцам и спокойно слушала его тяжелое дыхание, терпеливо ожидая, когда британец начнет говорить. Но наглец, как будто специально тянул время. Тянув кота за хвост, он умудрялся с самым что ни на есть заинтересованным видом рассматривать люстру, подложив руки под голову.
- Может, ты со мной поговоришь? – возмутилась я, не вытерпев слишком долгой молчаливой паузы.
- Извечная проблема после секса. Видите ли, мужики с вами не говорят. Кэролайн, сегодня я сорвал своим стояком бабушкину дыхательную трубку, так что дай мне немного отойти от шока, хорошо? - вымученно улыбнувшись куда-то в неизвестность, он все продолжал разглядывать мой потолок, который, кстати, при первой же встрече испоганил.
Я замолчала и повернулась на бочок, всем видом демонстрируя свою горькую обиду. Отдернув простынь на себя, я укуталась в этот своеобразный кокон и спряталась в нем.
- Да перестань, - обняв меня за талию, он быстро преодолел завоеванную мной территорию, - Мне так хорошо, что даже разговаривать не хочется.
Я быстро встрепенулась. Это еще что за сопли он тут разводит?! Ни его стиль, ни его слова, ни его сущность!
- Что ты натворил? – быстро вскочив, я уселась на него, и стрельнула в его омуты глазами, - Что произошло?
- Ничего…
- Не ври, - взяв его за подбородок, я подняла его чуть вверх. Стыдливые глаза все время опускались. Взгляд « Аля я разбил твою вазу».
- Все в порядке, правда, - уже спокойнее ответил он, приняв самый наисерьезнейший вид, - Все правда хорошо.
Немного успокоившись, я плюхнулась на свое излюбленное место и принялась крутить волосы на палец, размышляя о сложившейся ситуации.
Из открытого окна в комнату проникал успокаивающий ветер, который окутывал раскрепощенные тела своим пуховым одеялом. С другой половины кровати все еще не издавалась не звука. Лишь иногда скрипы кровати, оповещали мне, что Майклсон в очередной раз ворочается на матрасе.
Лучи фонаря проникала сквозь легкую занавеску и падали на мое лицо. Счастливчик по жизни, просто. Внутри играли волны беспокойства, который вызывали во мне толику жгучего страха. Странное поведение Клауса, совершенно точно выбило меня из колеи.
- Надеюсь, что мы отомстим Элайдже, - я усмехнулась, предчувствуя бесконечный поток идей который на меня вывалят. Ничего. Тишина.
Пролежав так еще несколько минут, я вздрогнула от раздавшегося грустного голоса.
- Мы обязательно отомстим, дорогая, - подождав еще несколько минут, он обнял меня и продолжил, - Но не скоро. Мне нужно уехать.
- Ну значит отомстим через несколько дней, - я окончательно успокоилась, потихоньку забывая об инциденте.
- Меня приглашают на стажировку в Англию, которая продлиться полгода.
Его последнее предложение застыло в внезапно потускневшей комнате.
Эта фраза принесла в мою душу состояние дикой обреченности, которое мало помалу захватило все естество. Неужели эти крупинками выстроенные отношения должны рушиться из-за расстояния? Месяц серебристых и сладких поцелуев и подозрительного взаимопонимания катятся прямиком в тартары, оставляя после себя жуткий и противный осадок воспоминаний.
Это ночь оказалась бессонной для нас обоих. И как бы Клаус не хотел отдохнуть после поистине тяжелого и мучительного рабочего дня, ничего не вышло. После такого провоцирующего заявления, я не собиралась просто спокойно лечь спать.
Нет уж, увольте! Я решила разобраться с этим раз и навсегда. Но моя сбивчивая и рваная речь, тяжело вздымающая грудь и иногда срывающийся на истерики голос, повлиял на Клауса совсем не так как нужно. В конце концов, британец просто ретировался со взрывоопасной территории бросив мне обидную до глубины души фразочку. Пробурчав что-то типа: «Женщина, ты мне всю плешь проела».
Он шлепнулся на диван и вскоре захрапел, нелепо дергая ногой во сне. Я же осталась в спальне. Подмяв под себя подушку, я долго ворочалась на кровати, в мыслях браня самым грязными словами этого эгоистичного мужика, который, наплевав на наши отношения, просто увильнул от проблем.
И кто бы еще сомневался? Этот наглец, даже не задумываясь, уедет в другую страну, бросив меня одну в этой промозглой квартире. Как бы я не любила этого человека, но в такие переломные моменты в голову лезут все самые худшие опасения на его счет. Буравя потолок ненавистным взглядом, я то и дело ворочалась на скрипящем матрасе, откидывая горячие простыни и обнажая пульсирующее от жары тело.
В этот раз сон не хотел радовать меня своим появлением. Провалявшись так еще полчаса и вконец вымотавшись, я вскочила с кровати, и в темноте нашарила дверцу гардероба, со скрипом открыв ее. Накинув на себя легкий шелковый халатик, я вышла на маленький балкончик, сжимая в маленький ладошках мягкую подушку.
Яркие полосы рассвета мелькали на горизонте. Предварительно положив на холодный бетонный пол, толстое, мягкое изделие, я уселась на него, откинувшись на твердую поверхность красного кирпича. Вдохнув свежий утренний воздух, еще не пропитанный пылью дорог, запахом горячего асфальта и гулом множества голосов, я нервно повела плечом, едва поморщившись.
Внутри расплылось противное и, опутывающее сознание, ощущение страха. Я не могла понять чего конкретно, я боялась. Одиночества? Потери? Повседневности? Все это было не так страшно два месяца назад, а теперь это, словно вбивает мое сердце в каменную стену. По телу прошлась волна необъяснимой дрожи. На улице было не так холодно. Я не придала этому особого значения. С упоением, закрыв глаза, я окунулась во мрак, который принес мне огромное облегчение в виде сладкого и непробудного сна.
***
- Ты идиотка! – ворчал чей-то знакомый голос прямо мне на ухо, - Почему бы тебе не выбежать на улицу голой и не пробежать в таком виде несколько кварталов? Эффект будет тот же, знаешь ли.
- Боже прекрати ныть, - я поморщилась и едва приоткрыла глаза, чтобы понять и оценить сложившуюся ситуацию.
Клаус с хмурой и злостной рожей, нес мою тушку на кровать, то и дело, вставляя колкие замечания, не забыв упомянуть о моем низком интеллекте.
Я лишь продолжала ворчать и пытаться вырваться из его стальных оков, но как всегда терпела позорное поражение. В конце концов, он аккуратно переместил меня на кровать, укрыв теплым пледом, попутно присоединившись, проскользнув в мою уютную и теплую коморку.
Как можно ближе прижавшись к моему холодному телу, я чувствовала, как его температура резко контрастировала с моей. Обнимая меня, он пытался растереть мои холодные, как у мертвеца ладошки. Беспокойно, мужчина пытался унять неконтролируемые приступы дрожи, шептав на ухо всякие милости, резко сменяя их на грубости.
Когда я достаточно согрелась, он перешел к более решительным действиям. Гладя мой живот, наглец перемещался все ниже и ниже, пока я со своим безграничным упрямством, не остановила его хитрый приемчик.
- Не заслужил, - бросила я, и выскользнув из горячего кокона, устремилась в ванную, всем своим видом показывая насколько я обижена.
Пусть помучается. Скоро все равно уедет.
Приняв горячий душ, я решила продолжать свои манипуляции и все время, пока готовила себе завтрак, не проронила не слова, периферическим зрением наблюдая за злостными взглядами Майклсона в мою сторону.
Кто-то не любит, когда ему отказывают? Потерпи милый, посмотрим, какого будет тебе.
Яростно жуя твердые и обгоревшие оладьи, он впадал в еще большую агрессию. Увы мне, черт побери! Это все неисправная плита виновата.
Положив ногу на ногу, я с удовольствием пила кофе, наблюдая за его безвольными попытками прожевать это «нечто». Как он еще зубы не сломал? Так еще старается, гаденько так лыбится и причитает, как это вкусно. Упрямый осел.
В конце концов, я пощадила его вкусовые рецепторы и безупречные зубы, вырвав тарелку из его рук и выбросив изыски кулинарии в урну.
- Ну, зачем? Я же еще не доел, – возмутившись, Клаус начал кидать в меня свои жуткие ухмылки.
- Если ты не перестанешь терроризировать меня, я возьму эту крышку и заеду по твоему безупречному лицу.
- Боже, какая ты мужественная в роли главной хозяюшки, - подмигнув мне, Майклсон немного придвинулся, - Может, перестанешь дуться?
- Нет, не перестану, Клаус! Я конечно понимаю.… Ну, знаешь… Хорошенько изучив твою, скажем так…Ммм… Необычную натуру, ты считаешь, что ничего серьезного не произошло, но это серьезно, черт тебя побери!
- Прекрати истерить, - он скрестил руки на груди, вмиг став серьезным, - Я понимаю, что это очень важный шаг в наших отношениях, я вообще надеялся, что ты поедешь со мной.
Я замерла с поднятой чашкой в руках. Внимательно изучив его с не малейшим намеком на усмешку, лицо, я опешила, удивленно расширив и без того большие глаза.
- Но ты же знаешь, я не могу, - эти слова звучали точно приговор, - Тайлер, хорошая работа. Черт, это же целых полгода!
- Так значит, ты считаешь, что я должен чем-то пожертвовать, когда сама не можешь сделать того же самого? - его лицо погрязло в мрачности.
Самое ужасное было в том, что он был прав. Но я не собиралась этого признавать.
- Ты говоришь совсем о другом! – заметила я, поражаясь его удивительному спокойствию.
- Подумай об этом, - не став продолжать разговор, он легкой поступью вышел из квартиры, демонстративно хлопнув дверью.
Все прошло, не так как я планировала. Или мне показалось?
Клаус не сказал мне, когда его счастливая задница отправится в увлекательное путешествие на целых полгода, но я чувствовала, что это случится очень скоро.
Счет оставшихся дней, просиживание свободных минут на продавленном стуле и глотание антидепрессантов, стало обыденной частью моей жизни. Помирится с Майклсоном, мне мешало одно маленькое слово. Гордость.
И вот эта самая гордость уже недели две приказывает и всячески манипулирует моими действиями. Одно из таких действий, это полнейший игнор выше названного индивида. И вроде бы понимаю, что не права и понимаю, что нужно извиниться, но как всегда моя железная женская логика побеждает во всех внутренних спорах. Жалкое оправдание.
Мою голову полностью затмили темные мысли самобичевания, которыми я занималась довольно-таки регулярно. В черепной коробке то и дело возникали глупые вопросы вроде: А может я и правда виновата? Что со мной не так? Что мне с этим сделать? А может пойти помириться? А может мне уехать с ним? Неужели все закончится так печально?
Старательно пережевывая засохшие бутерброды, я пыталась привести себя к оптимальному компромиссу для нас обоих. Но как бы я не старалась, в мозгах все время возникала мужское ухмыляющееся лицо. Такое любимое и родное. И каждый чертов раз, я бежала в спальню, утыкалась носом в подушку и позволяла горьким слезам вырваться наружу.
Довольно жалкое зрелище. После необходимого мне сеанса слезопускания, появляется чувство стыда и обреченности. Что не говори, а в моей жизни наступила, чертова черная полоса.
Дни сменяли друг друга очень быстро. Постоянный график: дом, работа, дом. В перерывах невкусные гамбургеры из ближайшей забегаловки и стакан сока, который был не таким уж плохим, если задуматься.
Иногда напряженные сталкивания около дома. Его внимательный взгляд, направленный на меня, и мой, пытающийся с заинтересованным видом оглядывать окрестности. Внутри шла напряженная борьба между: Побежать и набросится на него прямо, на улице или продолжение нечестного бойкота.
Эта борьба разрывала изнутри, и я хотела поскорее с ней справится, ведь время неумолимо быстро подвигала меня к самой последней черте.
Я так и не справилась с этим заданием. Черта подошла тогда, когда ее совсем не ждали. Бесконечно повторяющийся раз, когда я семеню к своей квартире, окончился интригой. Записка в дверях.
Я не знаю, почему мои руки тут же затряслись, как у заядлого алкоголика, но это было очень странной реакцией. Каким-то кусочком души, я знала, что находится в этой записке. Мое разрушенной, мной же, будущее.
« Я хотел зайти и попрощаться по-другому, но видимо придется начиркать на листке несколько строк. Вот и начиркал. До свидания, Кэролайн. Удачи тебе».
Я так и знала. Ведь знала же.
Внезапно в мозгу что-то щелкнуло. Встрепенувшись, я тут же достала из сумки свой мобильный и трясущимися руками стала искать номер, который когда-то подсунула мне Кэтрин. Неизвестно зачем и как она это сделала, но видимо судьба была милосердна по отношению ко мне в тот день.
Нажав на иконку вызова, я тут прислонила устройство к уху, став считать ненавистные в этот момент гудки. Один, два, три…
- Алло?
- Элайджа, мне нужна твоя помощь. Мы все еще не в расчете за ту виагру, так что выручай.
И вот с легкостью разузнав всю информацию об отлете Клауса, а именно: Во сколько? Где? Когда? Я неслась в аэропорт, боясь опоздать и прохлопать свое счастье. Мы оба должны сказать последнее слово, прежде чем расстанемся на целых полгода.
Старательно убирая в самый дальний угол, все те ужасные мысли, которые посещали мою голову, я орала на таксиста, который никак не хотел ехать быстрее. Пытаясь прикрывать уши и визжать мне в ответ, хиленький паренек за рулем дряхлой машины, ворчливо слушал все мои истерики после очередной провальной попытке позвонить Клаусу.
Ругая себя за распущенность и бесхребетность, я пыталась вспомнить, куда я дела ключи от машины, которые так не вовремя потерялись еще сегодня утром. Я ведь даже квартиру не заперла, когда стремительно выбегала из нее, на ходу напяливая на себя кеды, чтобы торжественно рвануть в сторону моего счастья.
Прическа растрепалась, а зрачки то и дело беспокойно бегали туда сюда. От страха не успеть, я начала грызть ногти и смотреть в окошко, разглядывая яркие вывески местных забегаловок. Ерзая на старом и продавленном сиденье, я довела таксиста до ручки. Бедный так разнервничался, что когда начал орать, чтобы я успокоилась, чуть не отправил нас под мощные колеса проезжающего грузовика.
Я же чуть не плакала от бессилия, моля всем богам о том, чтобы наша потрепанная машинка не оказалась в пробке. Но видимо лучик света сегодня и упал на мою блондинистую головушку, и остановившись около нужного аэропорта, водитель чуть ли не пинками выкинул меня из салона, посоветовав больше никогда не ездить на общественном транспорте и вообще заиметь свою собственную машину.
Первым делом я начала разглядывать табло перелетов, ища глазами эту проклятую строчку с Лондоном, которая никак не хотела находиться. Провозившись около сверкающей вывески еще несколько минут, я наконец нашла нужную мне информацию и рванула в мою конечную станцию. Всюду сновали люди, которые то и дело грубо пихали меня в плечо, требуя, подвинутся. В такой каше из ходячего мяса, не то что Клауса, себя невозможно увидеть.
От безысходности захотелось закричать. Закричать его имя. Клаус, черт возьми, не смей уезжать без своего прощального поцелуя. И вдруг, только я припомнила прощальный поцелуй, я заметила его кудрявую голову, которая склонилась над какой-то потрепанной книжкой. Сам британец преспокойненько сидел на выделенных для пассажиров стульях и с интересом впился в текст, не замечая ничего и никого вокруг. На секунду я застыла. Судорожно и парадоксально изучая его профиль, я наплевала на все свою принципы и предрассудки. Кинувшись прямо к мужчине, я распихивала и толкала всех в сторону, слыша жуткие ругательства мне в спину.
Подбежав к Клаусу, я резко вырвала книгу из его рук, и лишь только услышала это родимое : - «Какого х…?- Впилась в его губы поцелуем, с удовольствием впитывая в себя его секундное удивление от моего внезапного появления.
Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смогла отстраниться от его манящих губ. Мужчина все также удивленно смотрел мне в глаза, привычно ухмыляясь в своей излюбленной манере.
- Ты засранец, - наконец произнесла я, удовлетворенно плюхнувшись ему на колени, - Ты специально написал ту чертову бумажку, чтобы я как ума лишенная принеслась в аэропорт.
- И ты не смогла устоять, как я вижу, - снова появилось привычное желание огреть его по голове.
- Мне нужны мои заслуженные десять минут рядом с тобой, - уткнувшись ему в плечо, я в последний раз вдыхала приятный запах мужского парфюма, - Не уезжай.
Казалось, что это говорю не я. Это говорит маленькая девочка, которая потеряла дорогу домой. Кажется еще чуть-чуть и по моим щекам потекут слезы.
- Все решено, малышка.
- Звучит как приговор. Мы справимся, как думаешь?
- Я то справлюсь, а вот ты то сможешь целых полгода без нашего страстного секса? – насмешливо прошептал он мне на ухо.
Я слегка пихнула его кулачком, удобнее устроившись на его коленях.
- Мне пора, Кэролайн.
- Не уходи.
И я все же не удержалась. Несколько скупых слезинок скатилось с моих щек. Увидев это, мужчина ласково стер их остатки с раскрасневшегося лица. Гипнотизируя меня своим кротким взглядом, он как в горячке повторял мне, как любит и как не хочет уезжать. Наконец я высвободила его из своих объятий, пытаясь не впасть в истерику прямо при Клаусе.
- До свидания, Кэролайн.
Нежно поцеловав меня в губы, он подхватил свои сумки и скрылся в толпе. Я осталась сидеть неподвижно. Перед глазами до сих пор его лицо с кривоватой улыбочкой и светящиеся особыми хитрыми искрами глаза.
Просидев еще несколько минут на твердой поверхности стула, я только и делала что рыдала, отмахиваясь от настойчивых мужиков, которые во внезапном порыве, пытались выяснить, что у меня случилось.
Обматерив их самыми грязными словами из собственного запаса, я все продолжала реветь. Больше никто не решался подходить к трясущейся от беззвучных рыданий девушке. Я до сих пор не могла поверить, что он уехал. Оставил меня в этом сером городе вместе с воспоминаниями. Ведь это целых полгода! И совершенное незнание собственной судьбы меня не устраивает.
Через какое-то время, телефон в моей сумке кротко пиликнул. Схватив ворчливое устройство, я наткнулась на сообщение. Сообщение от него.
«До свидания, Кэролайн. Мы обязательно справимся».
Теперь солнце не ослепляло по утрам. Тяжелые, темные шторы спадали до самого пола, не позволяя противному утреннему рассвету побеспокоить мой чуткий сон. Хотя, кого я обманываю? Меня не разбудит даже разъяренный енот, внезапно пожелавший попробовать мое лицо на вкус.
Выходной – самое лучшее средство для поднятия настроения. На треснувшем будильнике, наверное, давно за полдень. Ленивые острые стрелки, размеренно тикают над ухом. Без этого любимого звука, я даже заснуть не в состоянии. Тиканье действует, как нежная колыбельная. А я сонно улыбаюсь, строя в голове планы, вычеркивая нудные дела по дому и добавляя внезапную прогулку и вкуснейший кекс на завтрак.
Да, я все еще Кэролайн Форбс. Да, я все еще ненавижу утро и яркие солнечные лучи, которые с легкостью могут превратить меня в перезрелый помидор. У меня все еще непослушные волосы и огромный шкаф в спальне. Я все еще хожу на работу к Тайлеру и все еще пытаюсь бороться с депрессией.
Единственное, что я решила поменять в своей скучной жизни – квартиру. Прошлый шалашик уж больно много нелепых воспоминаний оставлял в моей, напрочь, забитой всякими глупостями голове.
Что уже скрывать? Шикарный голос с британским акцентом до сих пор слышаться мне на улицах. Оборачиваюсь так резко, что ненароком шею могу себе свернуть. Но что-то родное и прекрасное исчезает с улиц, оставляя после себя лишь шум незнакомых и чужих голосов. Прекрасно понимая, что пора навестить своего психолога, я упрямо продолжаю упиваться сладкими иллюзиями. А иногда, я начинаю чувствовать себя главной героиней нашумевшей саги «Сумерки», которая находится в очередной стадии депрессии из-за бесконечных километров, что разделяют ее с любимым. Моя история намного прозаичнее. Уже несколько месяцев Клаус Майклсон является для меня лишь исчезнувшей тенью. Нечего было и надеяться, что наша попытка сохранить отношения на расстоянии не потерпит фиаско. Я уже и не помню, что именно заставило меня устроить грандиозный скандал для неудавшегося изменника. Или не изменника вовсе? Я и не соображала ничего. Лишь постоянная ревность ко всему попало, едкие фразочки мужчины и разлетевшаяся в дребезги страсть. Его угрюмое и усталое лицо в окне монитора, губы, что иногда переходили на крик, а потом фотография, пришедшая в личные сообщения на фейсбуке с левой странички. Его улыбающееся и счастливое лицо рядом с красивой нимфой.
Мрачными ночами, я любила сравнивать себя с ней, но глупое соревнование всегда побеждала незнакомка. Фотокарточка стала лишь поводов для разрыва. Я не жалею о нем ничуть. Мокрая подушка после окончания бурного романа и темные разводы на щеках, вот и все, что осталось от страстного романса нелепой пары.
Уютная квартира на Монро-стрит с двумя комнатами и горячей водой в душе. Новые знакомые, разъяренный начальник на работе и Стефан.
Налаживающаяся жизнь, красные розы на пороге квартиры, страстные поцелуи в шею и игры с веревками на мокрых простынях. Я не знаю никакого Клауса. Снова улыбаюсь, прорываясь сквозь сладкий сон. Шарю руками по соседней подушке, пытаясь нащупать лохматую голову нового Клауса. Но привычная прохлада немного угнетает. Уже ушел на работу. Очередной ночной вызов в больнице.
Пытаюсь вылезти из теплого кокона одеяла, но запутываюсь в нем, в очередной раз, падая с кровати, утягивая за собой всё постельное бельё вместе с моим домашним животным, что истошно заорало, когда внезапно шлепнулось об пол.
- Замолчи, Халк, - отшвырнув брыкающийся теплый комок шерсти, я наконец-то вылезаю из уютной крепости ткани. Испуганный кот смеряет меня презренным взглядом и уходит в другую комнату.
Скрестив руки на груди, я еще несколько секунд наблюдала за обиженным котом из соседней комнаты. Наконец, махнув рукой, я направилась в ванную, чтобы полностью смыть остатки ночи. В голове все еще недоумение по поводу накативших воспоминаний, которые несколько месяцев пылились в коробках памяти. А сейчас, их внезапно вытряхнули, поражая тело тысячами вольт.
Воспринимать ли это, как дурной знак?
Раздавшийся писк мобильного телефона, заставил меня оторваться от своего отражения в зеркале. Пройдя к дивану и схватив противное устройство с журнального столика, я прочитала пришедшее сообщение. Медленно, блаженная улыбка растянулась на пол лица, а рука сильнее сжала телефон.
«Надеюсь, ты приготовишь ужин повкуснее, дорогая. Хочу увидеть тебя в фартуке. Только в фартуке. Сегодня вечером».
Я спешила домой, перепрыгивая через огромные лужи, что чистыми зеркальцами рассыпались по всей улице. Еще днем прошел ужасный ливень, и вокруг не было ничего, кроме свежести и влажного воздуха, что сладким ядом впивался в легкие.
Я вдыхала этот воздух, так глубоко, что казалось свежесть, наполняет меня до кончиков пальцев. На душе, впервые за несколько недель, было хорошо и радостно. Ведь дома меня ждет огромная, купленная на распродаже, чашка с крепким кофе, горячая пенная ванна и мужчина с ухмылкой, что расползлась по его лицу, словно жуткая царапина. Что еще нужно Кэролайн Форбс? Не считая секса конечно.
Разделявшие нас с Клаусом километры, я проклинала каждый божий день. Сквозь экран монитора, я видела, как у Майклсона руки сжимаются в кулаки, они словно борются с желанием потрогать экран. Мне тоже казалось, что я с легкостью могу почувствовать теплоту его тела, но «Skype», к сожалению, еще не изобрел никаких подобных функций, а я продолжала после каждого звонка ставить одну звезду за качество связи. Не прикоснуться, не почувствовать.
Заметив, что уголки моих губ медленно ползут вниз, я тут же улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок. А в мыслях, лишь одно предложение крутиться и день, и ночь: «Всего лишь полгода. Всего лишь полгода».
Входная дверь со скрипом открывается, и я в своих уютных покоях. Одежда опять разбросана - симптомы утреннего недосыпа и раздражения.
Снимаю неудобные туфли на огромном каблуке, одним небрежным взмахом ноги. Небольшой грохот в углу коридора, кажется, туфля угодила в стену и пробила в ней дыру. Вешаю тесный классический пиджак на спинку стула, освобождаясь от оков плотной ткани, и открываю ноутбук, улыбаясь каким-то своим мыслям. Все делается на автомате, ведь увидеть родное лицо хочется даже больше, чем ароматного пирога с вишней.
И сразу звонок…
Сердце так забилось, что мне показалось, еще немного, и ребра с треском разлетятся по всей квартире.
- Привет, красавица! – звонкий, радостный голос, заставляет меня пронзительно рассмеяться, - Чресла еще не горят без моего тщательного ухода?
- Иди ты, - улыбнувшись, я внимательно посмотрела на Клауса, что продолжал строить коварные рожицы в мою сторону, - Я так скучаю по твоему тщательному уходу.
- Так значит, да? – Майклсон дьявольски усмехнулся, - Вот же ненасытные женщины, - закатив глаза, он улыбнулся вслед за моим нервным смешком, - Одного вы от нас требуете, а о любви сердечной мы должны думать. Животное!
- Не ломай тут комедию, маленькая похотливая обезьянка, - показав ему язык, я прищурилась, - Вспомни-ка тот неприятный инцидент в лифте. Ты так и не вернул мне ту блузку.
- А зачем она тебе? – усмехнувшись, мужчина поиграл бровями, - По-моему, тебе гораздо лучше без нее.
- Прекрати, - я закрыла лицо руками, чувствуя, как щеки начинают дико пылать, - Прекрати меня смущать, ведь я даже ответить тебе чем-то подобным не могу.
- Почему это не можешь? – он снова состроил свой похотливый оскал, - На тебе сейчас очень похожая блузка.
- Так, - я погрозила ему пальцем, - Я еще не слишком отчаялась, чтобы заниматься чем-то подобным по интернету.
- А я отчаялся, - фыркнув, он откинулся на спинку кресла, продолжая съедать меня взглядом, - У меня для тебя подарок, кстати.
Мои глаза тут же загорелись, как два красных факела. Оживившись, я поддалась вперед, подозрительно косясь на лукавую улыбочку Ника.
- Что еще за подарок?
- В угадайку поиграем?
- Нет.
- Ну немножечко?
- Неа.
- Ну, давай?
- Ты хочешь, чтобы я сняла эту чертову блузку?
- Вот так бы сразу, - одобрительно мазнув по мне взглядом, он быстренько ретировался.
Еще минуту я ждала, пока это чудовище появится на горизонте, но мужчина, видимо, специально действовал мне на нервы. Еще минута, и я начала напевать жуткую песенку из «Зловещих мертвецов».
- Та-дам! – Клаус появился так внезапно, что я чуть не грохнулась со стула от неожиданного звонкого голоса.
Рассматривая все время двигающуюся картинку Майклсона, я потихоньку начала закипать. Мозг решительно хотел разъяренно настучать ему по монитору.
- Тебе не нравится, малыш? – невинно хлопая своими очаровательными ресницами, он чмокнул камеру.
- Как долго ты сможешь кричать? – тихо спросила я, с ужасом рассматривая новую футболку моего парня.
«Моя сучка».
И фотография! Моя чертова фотография! Та самая фотография, которую он молитвенно клялся удалить! Толи сонное, толи пьяное выражение собственного лица на белой ткани, просто вывело меня из колеи.
- Надеюсь, что ты не выходил с ней в свет? – до последнего надеясь на собственную удачу, я задала вопрос.
- Конечно нет, малыш, - я облегченно вздохнула, - Хотя, забыл, - прислонив палец к уголку рта, он едва ли не расхохотался увидев моя злое, покрасневшее лицо, - Хотя нет, не надевал… Или?
- Клаус Майклсон!
- Ну, может быть один раз. На работу.
- Ах ты, чертов «футболко-извращенец»!
Внутренний наплыв дикого смеха, наконец, прорвался и комнату разразил наш дикий хохот.
