Клаус и Кэролайн

- Доброе утро, Кэролайн, - перед девушкой, сосредоточённо водящей карандашом по списку невыполненных дел, неожиданно возник мужчина в элегантном костюме и с изысканными чертами лица.

- У братьев Майколсон вошло в привычку мешать мне накануне важных событий? – Кэролайн неодобрительно подняла глаза на Элайджу, который с выдержанным интересом осматривал её. – Так, давайте перенесём вот это на прежнее место, - девушка махала руками и ловко давала указания группе снующих туда-сюда парней. – Я занята, - коротко отрезав, девушка двинулась по направлению к исходящим в потугах от тяжести стульев одноклассникам.

- А если я скажу, что у Клауса проблемы и помочь ему можешь только ты? – Кэролайн остановилась, но не решилась повернуться лицом к старшему Майколсону, величаво стоящему в лучах утреннего ласкового солнца. – Я знаю про ваши отношения и что вы далеко не безразличны друг другу, - продолжал мужчина, сосредоточенно выжидая момента, когда девушка, наконец, удостоит его своим взором.

- Мы друзья, - процедила Кэролайн, медленно и обречённо поворачиваясь к назойливому раннему гостю.

- Близкие друзья, я полагаю, - не давая ни единого шанса на возражение, прервал её Элайджа. – Думаю, что только ты можешь уговорить его не делать самую ужасную ошибку в своей жизни, - мужчина выжидал медленного эффекта своих слов, не сомневаясь, что девушка не останется равнодушной.

- Что случилось? – насторожённая и напрягшаяся как струна Кэролайн сделала шаг по направлению к Элайдже.

- Никлаус готовится стать отцом, - спокойный будничный тон, казалось, говорил об уверенности в поступке мужчины, но в его взгляде были рассыпаны крупинки колебания.

- Скажи ему, что дети из Камбоджи не виноваты в его прихотях. У них и без него тяжёлая судьба, пусть проявит своё милосердие, ради меня, - Кэролайн разочарованно потрясла головой, разметая в воздухе цветочный аромат своих волос, и снова уткнулась в список дел, надеясь, что Элайджа исчезнет так же незаметно, как и появился.

- Я похож на шутника или соучастника в ваших играх? – кладя руку на лист обязанностей, он небрежно провёл взглядом по окружающей обстановке.

- Серьёзно? – раздражённая Кэролайн попыталась смахнуть его ладонь, но её сил не хватило, чтобы тягаться с Древним.

- Волчица Хейли носит под сердцем его ребёнка, - вкрадчиво прошептал Элайджа, усиливая эффект своих слов твёрдым взглядом с шлейфом присущей только ему убедительности. – Клаус хочет убить её и своего ребёнка. Единственный, кто может повлиять на него в этом вопросе – это ты, - Кэролайн вцепилась взглядом за вселяющие доверии глаза мужчины, пытаясь не поддаваться силе ядовитой правды, норовящей отправить её на дно разочарования.

- Это невозможно, - онемевшими губами прошептала она, не отводя взора от глаз цвета кофе с молоком, которые как спасательный круг удерживали её на плаву реальности.

- Послушай, это мало что значит для него, - он прервался, чувствуя, как тело девушки сотрясается мелкой дрожью под его руками, обхватившими хрупкие плечики, - вернее ничего не значит, - горько добавил он. – Ты женщина, ты должна понимать, что ребёнок это дар, от которого никто не смеет отказываться, ни человек, ни тем более вампир.

Кэролайн высвободилась из его хватки, сделав резкий шаг назад и заставляя бессильно опустить руки. Вербеновый дождь орошал сердце, разъедая его язвами непонимания, боли, ярости, предательства и с этой калейдоскопической волной не мог совладать разум, который, кажется, превратился в решето от метких выстрелов стальных слов девятого калибра.

Элайджа понурил голову, ощущая острый укол неосторожных слов и, возможно, необоснованной спешки. До него доходили ядовитые порывы ветра, которым, казалось, дышала Кэролайн, неумело пытаясь справиться с неуправляемыми эмоциями.

- Кэролайн, пожалуйста, помоги мне, - почти не веря в успех, складывая копья под гнётом неравной борьбы с задетыми чувствами юной возлюбленной брата, рисуя в голове мрачные картины последствий, Элайджа, прятал руки в глубокие карманы идеально отглаженных брюк и приготовился к отступлению.

- Где этот недоделанный папаша? – в голосе ещё чувствовалась непогашенная ярость, норовящая разгореться ярким огнём с новой силой, но усмиряемый водами зрелого благоразумия.

- Где-то в лесу. Снимает стресс, - как на духу, выпалил Элайджа, с неподдельным восхищением осматривая сдержанные черты лица и целенаправленный взгляд с мудрой женской мягкостью. Кэролайн уверенным шагом удалилась, оставляя мужчину между чашами весов, на одной из которых восседала уверенность в правильном решении, а на второй – чувство полного провала. – Хороший выбор, Никлаус, - прошептал он вслед девушке – первая чаша перевесела.

*****

- Ты не посмеешь убить своего ребёнка, - Кэролайн со спины налетела на Клауса, готовящегося бросить острый деревянный кол в изумрудную зелень леса. – Ты слышал меня? Ты не посмеешь убивать ни в чём не повинного ребёнка, - развернув растерявшегося от неожиданности Клауса, девушка прижала его к шершавому стволу векового дерева, сверля горящими глазами, извергающими неконтролируемый гнев.

- Откуда тебе это известно? – ему хватило пары секунд, чтобы прийти в себя, и сделать рокировку – теперь Кэролайн была прижата цепкой рукой Клауса, сомкнувшейся на её тонкой шее. - Откуда ты знаешь? - захлёбываясь злостью, шипел Клаус, смотря в уверенные и возбужденные глаза Кэролайн, чувствуя, как высоко вздымается её грудь при каждом тяжёлом вдохе заряженного напряжением воздуха.

- Отпусти меня, - сделав неудачную попытку освободиться от хватких рук и второй раз за день проиграв в тяжбах силой Древнему, Кэролайн перешла на не терпящий возражений тон. Клаус всматривался в любимые глаза и черты лица, которые заставляли его медленно разжимать капкан пальцев, оставивших красные следы на фарфоровой коже.

- Я не хочу говори…-

- Тебе и не нужно, ты своё дело сделал, - перебила его девушка. Клаус отвернулся от Кэролайн, чтобы не видеть свою любовь пышущей негодованием. – Ты не посмеешь убить своего ребёнка, ведь это не возможность выбора, это дар, - метала она огненные слова в его спину.

- Кажется, я знаю, кто из моей семьи давно не играл в ящик, - резко развернувшись и оказавшись на непозволительно близком расстоянии, он касался своими брусничными пухлыми губами её розовых и мягких. Кэролайн сглотнула, вгоняя вглубь себя, некстати накатившую волну необузданного возбуждения.

- Ты не можешь убить своего малыша, он ведь часть тебя, - шептала девушка, делая шаг назад и оберегая себя от необдуманных действий и их последствий. – Природа так распорядилась, что у тебя есть шанс, которого нет ни у одного вампира, есть возможность в своей бесконечной вечности быть не одиноким, заботиться о ком-то и дарить любовь. Ты был лишён любви отца, ты много страдал, - глаза Клауса увлажнились, что он пытался скрыть, смыкая веки и опуская голову, - но дай возможность этому ребёнку узнать своего отца, - закончила Кэролайн, голос которой спотыкался о частокол непонятных ей чувств в вариации от сочувствия до обиды.

- Смогу ли я полюбить ребёнка от нелюбимой женщины? Удастся ли мне уберечь его от темноты и зла? – мастерский шах из двух вопросов, Клаус пронизывал мелкими иголками своей боли Кэролайн, которая молча делила его чувства. – Я не готов к этому, я не готов к тому, что одна ночь на волчьей шкуре с бутылкой виски и попытками утопить свои чувства к единственной и неповторимой приведут к вечной ответственности, - он выжидал ответа от опущенных голубых лучей его солнца.

- Но ведь ты не один, у тебя есть семья, - Кэролайн сделала обдуманный, но опасный шаг, упираясь в самую грудь Клауса. – У тебя есть я, - приблизившись губами к самому уху, Кэролайн обдала его своим горячим дыханием, которое, сладкими словами проникая в самое сердце, разливало спокойствие, недостающее в последние дни.

- Чтобы убедить меня, тебе придётся повторить это ещё раз, - сплетая пальцы и не отпуская её от себя, прошептал Клаус, боясь спугнуть птицу счастья, в раздумьях кружившую над ними.

- Я буду помогать тебе, - не нарушая тишины единения голосом, беззвучно ответила она. Клаус выдохнул, будто избавляясь от многотонной тяжести атланта. – Папочка, - игриво добавила Кэролайн, растягивая губы в доброй усмешке.