Клаус и Кэролайн

- Как ты, мам? – Кэролайн прижимала ладонь матери к груди, задыхаясь от очередной порции не прошеных слёз и неискупленной виной перед самым близким человеком. – Я не смогла тебя защитить, прости меня, - шептала она в сотый раз за вечер, целуя сухую кожу ладоней.

- Я должна была тебя защищать, - слабо улыбнувшись, успокаивала её Лиз, свободной рукой гладя дочь по шёлковым волосам.

- Принесу тебя ромашкового чая с чабрецом, как ты любишь, - утирая солёную горечь с кожи, Кэролайн напоследок посмотрела на мать и скрылась в коридоре, ведущем на кухню.

Руки предательски тряслись от плетей самобичевания, которыми она хлестала себя за мать, за то, что Сайлас использовал её, за то, что она не уберегла единственное человеческое, что осталось в руинах сверхъестественного.

- Кэролайн, - туман знакомого голоса наполнял комнату сладостным эхом, одурманивающим сознание. Девушка резко обернулась, натыкаясь взглядом на уверенную позу Клауса и дрожащий взгляд, в котором читался роман в шестьсот страниц о сожаление. Он сделал шаг вперёд, робко открывая свои объятия.

- Не подходи, - прошипела она, хватаясь жёсткими пальцами за первый нож, что попался ей на глаза. – Докажи что ты настоящий, докажи что ты Клаус, - стальным голосом, обёрнутым в боль от прошлых ожогов кричала она на ошарашенного мужчину.

- Хорошо, Кэролайн, я докажу, - встревоженным взглядом шаря по поверхностям, он схватил лист бумаги и тупой карандаш. – Дай мне пару минут, - нервно кусая и облизывая губы, быстрыми движениями он выводил плавные линии, тушевал пальцами грифель. – Посмотри, Кэролайн, - будто ощупывая поверхность перед собой, тигровыми шагами он приблизился к напрягшейся девушке, протягивая её рисунок. Кэролайн неверующим взглядом, наполненный бризом облегчения, изучала искусно исполненный портрет, где она улыбалась, а глаза светились живым огнём.

- Клаус, - она переняла тот самый взгляд, что художник подарил ей на бумаге и с рвущимся от счастья сердцем, трясущимся от необходимости объятий, телом прижалась к Клаусу, смыкая руки на его спине, проводя ладонями по лопаткам и утыкаясь носом в шею. – Где ты был? - роняя несдерживаемые слёзы на его чёрную, как ночь, рубашку, она переходила на требовательный крик, выпуская своих разгорячённых ангелов, бранящихся на покровителя.

- Я был в Новом Орлеане, - вдыхая аромат её волос, руками прижимая её ещё ближе, чтобы каждой клеточкой ощущать её присутствие, Клаус, боролся с болью, рубящей его от того, что он не смог защитить самое драгоценное, что есть в его жизни.

- Ты был в Новом Орлеане, а он пользовался этим, - лязгающий голос перемалывал Клауса, оставляя мелкую крошку от его сердца, ноющего с тех пор, как просьба приехать раздалась в его трубке в тот момент, когда он прогуливался по ветреным улицам своего нового пристанища.

- Сайлас? – вопрос, на который он знал ответ, повис в воздухе, забираясь под кожу Кэролайн и бередя свежие раны, поднимая пыль жутких воспоминаний.
- Он знает всё о нас, он может залезть мне в голову и сказать то, что я хотела бы услышать, - сбивчивым онемевшим голосом барабанила она по его ушным перепонкам, заставляя чувствовать, как канаты нетерпения к своей оплошности перетирают его тело, пробиваясь сквозь покрытую мурашками кожу.

- Что он сказал, Кэролайн? – чуть отстраняя её голову, чтобы посмотреть в любимые глаза, Клаус заключил её заплаканное лицо в ладони. – Что он сделал с тобой? – шептал он, гладя фарфоровую кожу, исполосованную невидимыми шрамами сегодняшних происшествий.

- Он, - бьющимися дрожью губами и обрывающимся голосом начала она.

- Кэролайн, - удивлённый и вместе с тем испуганный голос Лиз прервал откровения. – Что здесь происходит? – девушка выпуталась из кашемировых ладоней Клауса, направляясь к матери и утирая последние солёные следы своей слабости, не позволяя сдаться чувствам на глазах родителя.

- Добрый вечер, шериф, - опережая Кэролайн, Клаус протянул Лиз руку.

- Клаус, - удивлённо вздёрнула бровь мать, заглядывая за спину мужчины и выискивая там свою растерянную дочь.

- Вы не против, мы поговорим с Кэролайн? – взглядом указывая на не находящую себе места девушку, лицо Клауса расплылось в мягких складках и ямочках улыбки.

- Кэролайн, - заглядывая за плечо мужчины и бросая косой недоверчивый взгляд, Лиз пыталась разглядеть лицо дочери. – С тобой всё в порядке?

- Мама, - она подлетела к матери и подхватила её за локоть, - пойдём, тебе нужно лечь, - уводя Лиз по лестнице в спальню, Кэролайн бросила напоследок взгляд на Клауса, - я скоро приду.

- Что происходит? Почему он пришёл? – укладываясь на постель, Лиз сыпала неудобными вопросами.

- Мама, пожалуйста, - после молчания, что она пыталась выдержать в ответ, Кэролайн сдалась, - позволь нам немного поговорить.

- Почему с ним? – не унималась Лиз, нащупав слабое место и методично давя на него.

- Потому что он единственный, с кем я могу поговорить, - неуверенный ответ выдавал призрачную надежду на понимание. – Спи, тебе нужно отдохнуть, - коснувшись разгорячённого лба Лиз, Кэролайн, как призрак, выплыла из комнаты, направляясь прямиком к Клаусу.

*****

- Он сказал, что ты уехал в Новый Орлеан навсегда, - они сидели на диване в гостиной. Кэролайн руками обвивала его, положив голову на плечо и утыкаясь носом в шею, будто они провели уже не один вечер наедине и так близко.

- Что ещё он говорил? - поглаживая её плечо, Клаус стискивал зубы от злобы на себя, от той незащищённой бреши под названием любовь в крепкой броне его жизни, что он вынужден оставить в Мистик Фоллс.

- Что он не может перестать думать обо мне и что приглашает в Новый Орлеан, - Кэролайн замерла, ожидая реакции настоящего Клауса. Повисло удушающее молчание. – Тебе нечего сказать? - она приподняла голову и попыталась поймать взгляд, который он настойчиво прятал от неё, боясь сказать правду, боясь разочаровать. – Ты оставил меня одну, ты оставил меня уязвимой, - повышая голос и вместе с тем сглатывая ядовитую обиду, как вулкан поднимающуюся из самых глубин сердца, Кэролайн мотала головой, не веря, что это происходит с ними сейчас.

- Кэролайн, - ловя её ладони на своих щеках и прижимая их сильнее к своему лицу, обречённо выдохнул он. - Я виноват перед тобой, я признаю, но я должен уехать, - не зная, кого смертельная подушка его слов душила больше, он терял себя в горькой правде и осознание, что должен покинуть её тогда, когда она, наконец, признаёт свою жизненную нужду в нём.

- Нет, - вырывая свои руки из его, Кэролайн пыталась сбежать, - нет, - твердила она, пытаясь проглотить слова, чтобы полностью прочувствовать вкус потери.

- Я люблю тебя, этого не изменить, - удерживая её, шептал он. – Это семейные дела, ты должна понять, - она замерла, надевая на себя осознание только что вырвавшегося признания, сглатывая ком сладкого понимания действительности. Напряжённое молчание, заряженное горьким флюидами любви, продолжалось неприлично долго.

- Ты приедешь на мой выпускной? – медленно переводя взгляд в его глубинный зрачки, Кэролайн распахнула губы, надеясь на глоток свежего воздуха, не пахнущего скорой разлукой.

- Конечно, - прижимая губы к её векам, он чувствовал въевшийся вкус слёз, которыми она сегодня умылась сполна, - конечно, я приеду, - прижимая её к себе, Клауса сжигала горячность родного тела, готового взорваться от боли, но стойка держащее всё в себе.

- А сегодня? – сквозь поцелуй молила она. – Сегодня ты останешься?

- Да, - выдохнул он, погружая губы в приоткрытые вишнёвые лепестки её уст, - сегодня я с тобой.

Стёртые от многочасовых поцелуев губы, горечи клюквенным огнём, жар тела заставлял сгорать от близости, но тушился неиспаряющимся чувством близящейся разлуки.

*****

Подкрадывался холодный рассвет, грозящийся разлить свою палитру на блёклое небо. Кэролайн уснула сидя на диване, сложив голову на его плечо, в столь полюбившейся ей позе уткнувшись в его шею. Клаус нехотя, заставляя себя, выпутался из паутины её рук и прошёл на кухню. Он достал телефон и быстрыми пальцами набрал номер

- Она в порядке? – взволнованно вопрошал голос на том конце провода после нескольких гудков.

- Не уверен, что ей стало лучше после моего приезда, - поджимая губы, ответил он, смотря на родной клубочек, спящий на диване.

- Ты единственный, кто может сейчас поддержать её, - продолжал голос в трубке. – Возможно, она этого и не признает, но ты нужен ей, - слова саднящей болью отзывались внутри.

- Елена, я рад, что ты позвонила и сообщила о творящемся здесь хаосе, - сквозь зубы цедил он, - но ты остаёшься убийцей моего брата. Так что я разберусь сам, - зло и неосмотрительно кинув телефон на мраморную кухонную панель, Клаус сжал кулаки.

- Что случилось? – сонная Кэролайн подняла голову от громких звуков.

- Прости, я разбудил тебя, - вмиг оказываясь возле неё, прошептал Клаус.

- Тебе пора? – гладя его лицо, пальцами вычитывала она его боль, окутывающую идеальные черты.

- Да, – выдохнул он, опуская глаза.

- Не смею тебя больше задерживать, - убирая руки от него, выдохнула она, зарываясь лицом в пледе и пряча от него грустные глаза, полные искреннего непонимания.

- Я тебя люблю, - губы коснулись макушки Кэролайн. Он исчез в утренней прохладе, оставив её в мучительном ожидание на пороге двери в сердце, что она так непредусмотрительно оставила открытой для него.